2) Так как я живу в этой квартире с соседями — собственно говоря, не в квартире, а в одной большой, разделенной еще перед войной перегородкой, комнате — то я должен иметь их согласие на обмен.
А на какое их согласие могу я рассчитывать?
Они ведь знают, что когда я к тебе насовсем перееду, то именно им, а не кому-нибудь достанется моя жилплощадь!
3) Так как дом наш подведомственный, то я, оказывается, помимо согласия соседей, должен иметь еще и разрешение на обмен соответствующей администрации, а я у них на производстве никогда не работал и меня там никто не знает! Пока я здесь живу — с этим считаются, а перестану жить — сама понимаешь…
4) Если бы мне даже и предоставили право на обмен, то и тогда мне пришлось бы искать у вас не просто желающего прописаться в Москве, но такого человека, на которого отсюда поступил бы вызов или запрос. А поди поищи там у вас сейчас какого-нибудь крупного специалиста или организатора производства! Ведь это им только дают сейчас беспрепятственно постоянную московскую прописку!
Вот что я выяснил в бюро обмена.
Но меня это не устраивает, и я буду еще выяснять — в других местах. Быть может, наш дом и не совсем барачного типа?
9 января
Письмо № 10
Дорогая ЛЮБА, сегодня у меня большое горе.
Я весь вечер сижу дома и горько плачу.
Такого со мной еще не было.
СЕГОДНЯ, 9 ЯНВАРЯ 1960 ГОДА,
В ДВА ЧАСА ДНЯ
СКОНЧАЛАСЬ МОЯ ТЕТЯ
И ТВОЙ ИСКРЕННИЙ ДРУГ
МАРТА БОРИСОВНА
БОГАТЫРЕВА
Не стало самого близкого и дорогого мне в Москве человека, которого я знал очень давно и который все это время был для меня «второй мамой». Я познакомился с Мартой Борисовной через ее сына Колю, с которым до войны вместе учился на одних счетно-бухгалтерских курсах, мечтая стать Наркомом финансов — я, а он — председателем Госбанка СССР.
Марта Борисовна была простым фельдшером, ее муж-художник умер рано, а Коля погиб в 1944 году.
Я всегда называл ее просто «тетя».
Она была ко мне очень внимательна, а после гибели Коли стала со мной, как с родным сыном. Я заходил к ней, доверял ей все свои секреты, и она мне всегда помогала.
И не мне одному!
Своими советами — житейскими и медицинскими — она выручала очень и очень многих.
Добрую память о ней навсегда сохранят все знавшие ее люди!
По доброте с ней может сравниться только моя ЛЮБА.
Других таких женщин в своей жизни я еще не встречал и теперь уже не встречу никогда!
Когда большая Люся привезла тебя в октябре 1958 года в Москву и мы с тобой решили стать мужем и женой, то я, как ты помнишь, первым делом познакомил тебя с тетей.
