Лидия продолжая улыбаться, вежливо ответила:
— Для вас — в любое время дня и ночи, а девушки готовят для себя отдельно!
Нет, я тоже не отличаюсь человеколюбием, но чтобы до такой степени…
— А где Джерг? — вежливо спросила я.
— Я провожу вас, — не менее вежливо предложила Лидия.
Допивая вторую чашку запрещенного кофе на ходу, и дожевывая стянутый на кухне бутерброд, я потопала вслед за домомучительницей. Как выяснилось, в имении Джерга есть парадные ходы — широкая лестница, широкие красиво оформленные коридоры и галереи, и ходы для прислуги — узкие, выбеленные, ярко освещенные. Вот по такому проходу мы и прошли, вышли уже в комнате, причем обстановка тут мне импонировала — светло, много цветов, мебель из черного дерева.
— Ассаэн Джерг там, — сообщила Лидия, поклонилась и ушла в дверь, которая толком и неразличима со стеной была.
Кивнув в ответ, и откусывая от бутерброда очередной кусь, я направилась к указанной двери, открыла ее ударом ноги, вошла и…
— Я, конечно, знал, что вы обладаете запредельной наглостью, — послышался раздраженный голос запредельно прекрасного и совершенно обнаженного божества обретающегося под струями сверкающей воды, — но не кажется ли вам, что это уже слишком!
Кивнув, продолжаю любоваться зрелищем и одновременно наслаждаться кофеем.
— Долго молчать будете? — выключив воду и завернувшись в полотенце, спросил Джерг.
— Когда я ем, я глух и нем, — вежливо сообщаю, указав на недоеденный бутерброд. — К тому же не часто выпадает шанс скажем так — лицезреть генномодифицированного во всей красе.
— Да? — одна бровь высокородного приподнялась, являясь характерным признаком недоверия, — а мне казалось, у вас больше осведомленности в данном вопросе.
Можно было бы сказать правду, но… необходимо поддерживать образ, и потому я ответила:
— Профессионализм не позволяет распространяться на данную тему. — доев бутерброд, я вспомнила о цели визита. — А вы жестоки, ассаэн Джерг!
— В смысле?
— В прямом! — и я допила кофе. — А вообще, давайте жить дружно, а?
Мужчина, прикрытый одним лишь полотенцем, обернутым вокруг узких бедер, не скрывая ярости, шагнул ко мне.
— Между прочим, из-за вас, я решилась на недопустимое! И вам должно быть стыдно! — сообщила я.
Джерг замер.
— Но вернемся к насущному, — продолжила вконец обнаглевшая сваха, — ассаэн Джерг, у вас совесть есть? Девушки голодные, уставшие, растерянные и несчастные! Их отправили покорять бездушного и бессердечного землевладельца, а тот… морит несчастных голодом! Как вы можете так поступать! — и убийственное. — Я была о вас лучшего мнения!
