— У меня есть предложение, — бодро начала я, вспоминая свой немалый опыт в организации праздников для высокородных, — я гарантирую, что девушки не будут вам досаждать в течение дня, а вы… вы гарантируете, что будете ужинать с той девой, которую выберу я… Нет, не так — вы будете ужинать с победительницей!
Джерг заинтересованно посмотрел на меня, и чуть притормозил ящерицу, а затем и вовсе заставил ее идти неторопливо. Его синие глаза с необычным оттенком, пристально разглядывали, а на губах эдакая хитрая усмешка мелькнула, и вопрос, который опять заставил меня задуматься о логике высокородных:
— Вы давно работаете с подобными мне?
— Двенадцать лет, — искренне ответила я.
— Это чувствуется, — Лериан Джерг чуть кивнул, — вы умеете играть на одной из наших слабостей — на азарте.
Молчу. А что тут сказать — мне пришлось учиться быстро.
— Хорошо, — продолжил высокородный, — главное держите их подальше от меня, займите чем угодно, в этом случае я готов потерпеть ужин в обществе одной из су… с умом у которых сложности.
Стремительно отвернувшись, я сумела скрыть коварную усмешку — все, мужик. Ты попал! Главное это достигнутая договоренность, с остальным я как-нибудь справлюсь. Так, для начала нужно прочитать кучу литературы и… тут узрела я "ферму" высокородного. Нервно сглотнула, обернувшись еще раз посмотрела на ассаэна Джерга. Тот мою реакцию заметил, и направил ящерку не дальше по дороге, а на холм, причем направил стремительно, так что мне вцепиться в эти стальные плечи пришлось. И стало понятно, почему используются именно возрожденные ящеры — эти передвигались по бездорожью легко и стремительно, мы вообще практически взлетели на холм.
Когда оказались на вершине, недовольными были все трое — то есть и я, и ящерка и высокородный. Мне как бы слегка мешал свист ветра в ушах, когда мы сюда забирались, а им явно не понравился мой визг…
— У вас ужасный голос! — в сердцах признался ассаэн Джерг.
— У вас ужасная ящерица! — тихо прошептала я.
— Ну, шепот определенно лучше.
— Да, спасибо, ящерица в стоячем положении тоже привлекательнее, чем в бегучем.
Земноводное повернулось, окатило меня презрительным взглядом, фыркнуло и отвернулось… Страшная-страшная догадка озарила слишком поздно.
— Она… понимает? — заикаясь, спросила я.
— Естественно, — теперь презрением окатил и высокородный. Везет мне сегодня на душ из презрения… как утопленнику везет.
И только я открыла рот, чтобы задать взволновавший меня вопрос, как этим тут же воспользовалась жужжащая неподалеку букашка, атаковав собственно мою ротовую полость… Боль ослепила, потом ослепил выстрел высокородного, который расстрелял вылетевшую из моего рта букашку, а потом…
