Троянцы
переглянулись. Батюшка громко сглотнул. Саня приказал:
– Возьмите
его все вместе за левую руку, а правую чуть ослабьте, но не развязывайте до
конца.
Троянцы
вцепились в левую руку Михаила так, что затрещала одежда, а правую освободили
настолько, что можно было покачать рукой на расстоянии десяти сантиметров. Саня
скомандовал:
–
Приготовились! Все готовы?
– Готовы! –
ответили троянцы.
Отец
Киприан встал с пола, взял икону Спасителя и поднял над собой:
– В руци
твои, Господи, предаю души наши! Ты же нас защити, сохрани и живот вечный даруй
нам, Аминь!
Саня еще
раз осмотрел все детали, на всякий случай плотно затворил распахнутые дьяконом
двери церкви, сглотнул и сипло прошептал:
– Ну…
крестись!
Беловский
пошевелил кистью, пытаясь изобразить крестное знамение. Получилось не очень
отчетливо.
– Не может,
не может осенить себя, аспид! – торжествующе засмеялся батюшка.
– Могу!
Только вы мне специально не даете, потому что боитесь моего крестного знамения!
Отпустите руку побольше!
– Как же,
держи карман шире! Знаю я ваше лукавое племя!
Но Саня
велел освободить ему руку совсем. Отец Киприан выставил икону как щит, опасливо
выглядывая из-за нее. Саня опять скомандовал:
–
Приготовились! Держим крепче! Ракитчиков, не отвлекайся! – сказал он одному
троянцу. А потом приказал Беловскому – Крестись!
Михаил с
удовольствием перекрестился затекшей рукой. Он широко и смачно перекрестился
еще раз, потом еще и еще. На душе было радостно оттого, что он мог креститься,
да и просто двигаться. Рука наслаждалась движениями, а он наслаждался
вытянутыми лицами неприятеля.
– Ну а
теперь, подходи по одному, бесенята, я и вас крестить буду! – раздухарился
Беловский.
Тут
неожиданно скрипнула дверь. Все оглянулись на нее и замерли в мистическом
ужасе. Батюшка часто зашептал: «Свят, Свят, Свят… ». Прошло с полминуты. Все
облегченно вздохнули. Предположили, что это, наверное, ветерок на улице дунул,
и хотели уже приступить к Беловскому, но дверь скрипнула опять…
Троянцы бросили
Михаила и опять приготовились к обороне, ощетинившись приборчиками. Отец
Киприан с иконой в левой руке, и большим серебряным крестом в правой, как
гладиатор, тоже приготовился к бою.
Дверь
скрипнула еще. Образовалась тонкая щелочка, яркий луч дневного света высветил
срез причудливых завихрений кадильного ладана. Троянцы напряглись как пружины.
Священник торопливо что-то шептал. Вдруг какая-то тень перекрыла часть света из
щели. «Господи, Царица небесная не оставь нас!» – выдохнул он дрожащим шепотом.
