— Мэдди, прости…
— Не надо извиняться, — сказала она, прижав дрожащие пальцы к его губам. — Ты ни в чем не виноват.
Убрав руку, она поцеловала его. Он ответил на ее поцелуй, на этот раз с нежностью. Внутри его начала разливаться новая волна желания, угрожая захлестнуть его целиком. Оторвавшись от ее губ, он легонько поцеловал ее в висок, затем посмотрел в зеркало и, ужаснувшись тому, что сделал, снова закрыл глаза.
— Я бы хотел… — Чего? Чтобы последних пяти минут не было? Нет, он совсем этого не хотел. — Мне следовало быть к тебе внимательнее. — Ему не следовало терять над собой контроль.
— Я ни на что не жалуюсь.
Услышав в ее словах правду, он открыл глаза и обнаружил, что Мэдди серьезно смотрит на него.
— Я сама этого хотела. Хотела тебя, несмотря на все доводы здравого смысла. Возможно, я не знаю, что со всем этим делать дальше, но я большая девочка и могу взять на себя ответственность за произошедшее.
Пока Маделин это говорила, ее тело подрагивало в его руках. Закончив свою речь, она опустила ресницы и закусила припухшую от поцелуев нижнюю губу.
— Хочешь еще? — произнес он хриплым голосом.
— Да, Люк. Пожалуйста… — простонала Маделин и еще крепче обхватила ногами его бедра.
Ему ничего не оставалось, кроме как выполнить ее просьбу.
Когда Маделин пришла в себя после очередного полета на вершину экстаза, она обнаружила, что Люк тяжело дышит, прислонившись плечом к зеркалу. Глаза его были закрыты, а губы растянуты в широкой улыбке.
— Ты это начала, — промурлыкал он. — У тебя есть идеи, как это закончить?
— Ни одной. Ты понимаешь, что отныне, всякий раз заходя в этот лифт, я буду думать о тебе?
Люк еще шире заулыбался. Очевидно, решил, что это не его проблема. Он медленно открыл глаза:
— Пользуйся лестницей.
— Что нам сейчас делать?
— Если мы проведем в таком положении еще хотя бы полминуты, я тебя уроню. — Выйдя из нее, он осторожно снял с себя ее ноги и поставил ее на пол. После этого он взял в ладони ее лицо и нежно поцеловал в губы. — Давай договоримся, Мэдди. Если ты не будешь думать о том, что произошло, я тоже не буду.
— Это хорошая идея, — ответила Маделин, поправляя платье. — Ее стоит обдумать.
Люк застегнул брюки и рубашку, затем поднял пиджак и, достав из кармана ее украшения, снова бросил его на пол. Вложив ей в ладонь серьги, он повернул ее и надел на шею ожерелье. Вставив серьги в уши, Маделин посмотрела на их с Люком отражение в зеркале. Любой человек, увидев их сейчас, догадался бы, чем они только что занимались.
