Сегодня был второй вечер
его самостоятельной жизни. Первый удался на славу, но помнил он его смутно. В
первую ночь Валик решил стать мужчиной, для чего пригласил в гости свою соседку
и одноклассницу Ольгу Большакову. С ней у него складывался вялотекущий роман:
провожалки, танцульки, совместные походы в кино с несмелыми поцелуями. Товарищи
с более богатым опытом посмеивались над Запрудиным, критикуя его
нерешительность и делая непристойные подсказки. Но роман Валентина и Ольги хоть
и был размеренно-скучноватым, но зато искренним. Что-то необъяснимое тянуло их
друг к другу и не позволяло совершать резких движений. Роман был романом, а не
пошлыми страстишками, о которых сально баяли в беседке старшие товарищи, смакуя
порой отвратительные подробности. Планируя перевести затяжную скучную часть
романа в бурную фазу, Валентин распотрошил отцовский бар и, накачивая себя для
смелости, нагрузился до рвотного рефлекса. Полночи Ольга таскала из-под него
тазы, а он последними остатками сознания проклинал алкоголь и собственную
глупость. Утром в пустой квартире он сгорал от стыда и сухости во рту.
Уже ближе к полудню,
опустошая единым духом литровую бутылку «Аква-минерале», Валик одновременно
приводил в порядок мысленный сумбур, царивший в его голове. Первая и правильная
мысль была следующей: так жить нельзя. Но жить правильно - скучно. Приняв
нужное количество влаги внутрь, Валик перешел к наружному применению и минут
двадцать отмокал под душем. Здоровый организм, ещё ночью отторгнувший
алкогольную отраву, требовал себе нормальной пищи. Бутерброды с колбасой и чай
с лимоном окончательно восстановили баланс сил, и теперь мозг способен был
воспринимать дальнейшее развитие событий во всей их непредсказуемой
последовательности. В нём блуждала необъяснимая и всепоглощающая сила
каких-либо действий, порождающих либо развлечения, либо приключения. Она и
вытолкнула его во двор, в самый, так сказать, штаб - в беседку. Там на этот
момент обретался только один завсегдатай и местный Чапаев - студент второго
курса университета Алексей Морошкин. Лицо его на момент прибытия Валентина
выражало муки рождения мысли, способной перевернуть мир. Лоб под коротким
ежиком волос пересекали отнюдь не юношеские морщины.
Морошкин слыл во дворе
искусным придумщиком по части массовых развлечений, приколов, маленьких
подлостей, сведущим в самых разных областях знаний, так как был начитан, а
также знал кучу историй, которые любили слушать в этой беседке по вечерам.
Ребята всех возрастов относились к нему с уважением, иногда не в обиду называя
его «Энциклопедия». Жили они вдвоём с матерью в однокомнатной квартире весьма
скромно, поэтому каждое лето, когда его мама Валентина Петровна устраивалась на
какую-нибудь халтуру, Алексей либо слонялся по двору, либо тоже находил
случайные заработки: от курьера в какой-нибудь фирме до поденщика-грузчика на
рынке. На вырученные деньги он, к удивлению многих, покупал чаще всего книги.
Родился он в конце мутных восьмидесятых годов, когда никто рожать и рождаться
не хотел из-за всяческой нестабильности, поэтому сверстников у него было мало,
зато Алексей легко находил общий язык как со старшими, так и с младшими.
