«А жена потом найдет
меня уже в морге. Сердечный приступ на фоне прогрессирующего алкоголизма. Никто
и не заметит. Зато я смогу заглянуть в это окно. Жену жаль... Очень...»
Глава десятая
ТЕНИ ДЕМИУРГА
1
Рыхлая масса президента,
облаченная в шорты и майку, с непривычным стаканом минералки в руке говорила
медленно, уже совсем по-брежневски. Разве что — внятно. Но, похоже, начиная
высказывать мысль, президент к концу фразы плохо помнил, о чем он начал говорить.
Поэтому он традиционно оканчивал ее каким-нибудь «надо решить проблему». Глядя
на него ничегоневыражающим взглядом, Борис Леонидович Осинский испытывал легкое
отвращение и жалость одновременно и вовсе не испытывал желания стать
президентом. Зачем? Он хоть завтра сделает для страны нового
всенародноизбранного. Вон он какой большой! Гора, которая ходит к Магомету! А в
тени работается легче — голову не печет, и зад не потеет.
Осинскому не нравилось
приходить на встречи с ним в элитный теннисный клуб. Заторможенный и
напичканный медикаментами президент смотрелся здесь, как игрок инвалидной
команды. Но что делать? Приходилось приходить сюда, потому как президент
«играл» и играл. Хорошо, что еще среди западных политиков не принято резаться в
свободное от одурачивания народов время в хоккей. Увидев президента на коньках,
народ умер бы не от голода, а от смеха. И пока телохранители обоих трепались в
сауне или у входа (кому как повезет), Осинский терпеливо выслушивал первую
ракетку Кремля, выдавливающую из себя пожелания, касающиеся своего окружения.
Хоть бы раз попросил чего-нибудь для народа!
Нет, каган забыл, как с
просветленным лицом катался на троллейбусах и залазил на купленные Осинским
броневики. Первые два года он был хорошим каганом, но потом начал уж слишком
быстро деградировать. Знал бы он, что говорят о нем на улицах.
— ...Понимаишь, да?.. — и
улыбочка, посвященная народу.
— Понимаю, — кивнул
Осинский. — Что-то он там говорит про Чечню? Выкупить помощника? Ну так за это,
батенька, платить надо. В том числе и сам Осинский от подобных операций имеет и
процент и политический капитал. Да и рано еще. Пусть еще в горных аулах
погостит. Местные нынче «особенно гостеприимны».
Глядя на этого
президента, Осинский невольно вспоминал другого — бравого кавказца с кошачьими
усиками. Надо же — поверил в свою звезду! Захотел поиграть в
национально-освободительное движение. Ему даже свои говорили, что нельзя
хозяину освобождаться от рабов. Заигрался генерал! Ну да ладно, мавр сделал
свое дело, мавр может уйти. И этому пора на покой...
