— Революция таежного
масштаба, — определил Попов.
— Какого лешего ты
сидишь! У них там свой Ленин, но палят они во всех без разбору, вертолет
сожгли, второй — на базе. Надо двигать ногами!
— Но на нас лежит
ответственность за проведение эксперимента! — попытался возразить Валерий
Николаевич.
— Очнись, Валера!
Ответственность? Через дырку в голове ее у тебя быстро выдует.
В этот момент в палатку
ввалился с автоматом наперевес спецназовец в камуфляже и маске.
— Руки на голову! — дико
крикнул он.
Но Смирнов в тот же момент
выстрелил ему в грудь. Только сейчас Валерий Николаевич заметил в его руке
пистолет. В палатке остались только шнурованные ботинки бравого бойца, тело от
выстрела в упор выпало наружу.
— Веня? — изумился
Попов.
— Ты хочешь быть под
прицелом у сумасшедшего?
И вот тогда самый
настоящий животный страх пронзил и разум, и тело Валерия Николаевича, последнее
же стало ватным и непослушным. Смирнов буквально взвалил это тело на свои плечи
и ринулся с ним в сторону ближайшего подлеска. Над просекой струились нити
трассеров, где-то жахнул гранатомет, ночь истошно материлась и стонала глотками
раненых. Уже ближе к лесу они наткнулись на солдата с перебитыми осколками или
пулями ногами. Он ползал на локтях, оставляя на серой ночной траве темный
кровавый след. Глаза его были полны безумия. Он цепко ухватил Валерия
Николаевича за ногу и даже попытался укусить.
— Гады...ы... — то ли
рычал, то ли стонал он.
Попов безуспешно
старался стряхнуть его и даже упал. Неудачно упал и безумные, полные
бессмысленной одержимости глаза солдата оказались вдруг прямо перед ним. Полный
кровавой пены рот издавал какие-то бессвязные звуки, полные упрека и страдания.
Как раз в это время навстречу забежавшему чуть вперед Смирнову шагнул из-за
дерева еще один спецназовец.
— Стой! Стрелять буду! —
словно на карауле стоял. Видимо, ему запрещено было покидать свою позицию и
«повоевать» ему еще не пришлось.
— Решил смотаться,
очкарик?! — но Смирнов никогда не носил очки. Так или иначе, боец передернул
затвор АКМСа. — На землю! — скомандовал он. — Руки на голову!
Застигнутый врасплох,
Веня подчинился. А спецназовец неосторожно встал спиной к Попову и занялся
банальным обшариванием задержанного. Валерий Николаевич в этот момент осилил
невероятный рывок, освободившись из уже костенеющих рук обезноженного солдата,
и совершил последний мужественный поступок в своей жизни. В кармане у него не
нашлось ничего, кроме перьевой ручки, подаренной когда-то женой. Со всей силы,
которую могло дать его руке содрогающееся от нелепости происходящего тело, он,
как в масло, воткнул подарок жены между шейных позвонков караульного. Тот
накрыл своим огромным телом лежащего на земле Веню и как-то всем телом
задергался, ногами даже пополз куда-то.
