Ради этого потрясающего ответа я и явился. Комендантша хоть и сидела, всё равно – так и села!
С тех пор в моём общежитии комендант только глядел на меня с бессильной злобой. А когда я приходил к своей девушке, вахтёрши разве только не накрывали стол для торжественной встречи.
После пединститута я взял распределение в Казахстан. Сокурсники постарались остаться в Подмосковье, из сокурсниц поехали далеко только те, кого тут не брали замуж. А я – за романтикой. Занесло в совхоз с очень подходящим названием «Энтузиаст».
Поскольку я с гитарой, то позвали в самодеятельность. Была в разгаре уборка. В кузове грузовика мы поехали выступать на полевых станах. После второго концерта нас завели в комнату с накрытым столом. Пили все, в том числе наш шофёр. Ведь автоинспекции в степи нет и обратная дорога ровная.
И вот возвращаемся вповалку в кузове. Под боком у меня девушка, которую ещё не знаю по имени, но обнял и щупаю. Темно, никто не видит.
Только вдруг произошла перемена. Небо было серым, стало чёрным. Притом никакого звука, сотрясения, удара – или я после выпивки не почувствовал?
Почему-то сообразил, что мы опрокинулись.
Первая мысль: гитара! Я не хотел её брать в поездку: мол, сыграю на клубной, та была по звуку как табуретка, но для аккомпанемента боем лучше и не нужно. А моя хорошая, чуткая. Вскочив, я в темноте пошарил по траве. Нашёл, ощупал. Цела.
Второе: сам-то я ничего не сломал? Может, в горячке не ощущаю? Провёл ладонями по рукам, по ногам. Тоже целы.
Третье – люди. Грузовик лежал на боку в кювете. Никто, кроме меня, ещё не встал, у них же не было беспокойства за гитару. Я принялся поднимать народ. Никто не пострадал.
Попробовали поставить машину на колёса, но где там…
Что дальше? Стою, разговариваю с девушкой. С другой поблизости говорит Володя, рыхлый такой парень. Вдруг у него ноги начинают подгибаться – теряет сознание. Я подхватил его, уложил на спину. Это у него запоздалая реакция на опасность. Приподнимает голову и слабым голосом: «Мы что, перевернулись, да?» Я как можно бодрее: «Перевернулись, Володь». – «Все живы?» – «Живы». – «Хорошо…» – и уронил голову назад.
Мы все пообсуждали положение. Рядом остановился попутный грузовик, водитель вышел из кабины на подножку. Посмотрел, перекинулся словом. Уехал.
А нам что делать? До посёлка километров пять. Я подхватил гитару в одну руку, другой обнял девушку, мы пошли.
Впереди показался свет фар. Я отдалился от спутницы, чтобы её не ославить. Мимо проскочил «уазик», или, как там называют, «бобик». На таких машинах катались начальники. Никаких лимузинов: они в степи застрянут.
