— И все-таки мы еще не напали на след графа!.. — проговорил Куртуа.
Принялись вытаскивать труп графини. Мэр приказал принести две доски и с массой предосторожностей положить их на землю, чтобы драгоценные для следствия следы оказались в безопасности.
Увы! Это действительно была графиня Треморель, о доброте и красоте которой говорили по всей округе. Неужели же это ее некогда веселое лицо, ее когда-то красивые глаза, ее чудные губы? Нет, от нее не осталось ничего. Распухшее, испачканное грязью и кровью лицо обезображено. Платье все изодрано. Вероятно, ее тащили за волосы…
В левой руке у нее был зажат кусочек драповой материи серого цвета, по всей вероятности оторванный ею от одежды убийц.
— Отнесем графиню в дом, — отдал распоряжение мировой судья. — А потом надо поискать и труп графа.
Лакей и бригадир, которые тоже вернулись сюда, сказали, что вдвоем им не донести, что нужно позвать на помощь слуг, оставшихся во дворе. Тотчас же горничные бросились в сад. Раздались ужасные крики, рыдания, причитания…
— Негодяи! Такую хорошую женщину! Такую добрую хозяйку!
Тело графини положили на бильярд в нижнем этаже, когда вдруг кто-то объявил, что приехали судебный следователь и врач.
— Наконец-то! — обрадовался Куртуа.
Мэр Орсиваля и мировой судья тут же бросились навстречу судебному следователю.
Господин Домини важно раскланялся с ними, точно никогда не был с ними знаком, и представил их сопровождающему его старичку лет шестидесяти.
— Доктор Жандрон, — сказал он.
Отец Планта пожал руку доктору, а мэр улыбнулся, а затем ввел гостей в гостиную, где собирался обо всем рассказать.
— Какое несчастье для моей общины это преступление! — обратился он к судебному следователю. — Какой позор! Теперь уже репутация Орсиваля погибла навсегда!
— В чем дело? — спросил его следователь Домини. — Посланный за мною жандарм не смог объяснить мне совсем ничего.
Тогда Куртуа подробно рассказал все, что ему удалось обнаружить, не упустив ни малейшей подробности. Он сообщил, как внешность Берто возбудила в нем подозрения, как он убедился в их лжи на месте преступления и как затем решил отдать приказ об их аресте.
Судебный следователь молчал, время от времени одобрительно покачивая головой.
— Вы действовали вполне резонно, господин мэр, — сказал он наконец. — Преступление тяжкое, но мы с вами, кажется, уже напали на следы виновных. Эти мародеры Берто и тот садовник, которого сейчас здесь нет, несомненно, имеют отношение к этому страшному преступлению.
