Робело стало неудобно в кресле, и он попробовал было пошевелиться.
— Вставай! — обратился к нему Лекок, изменив сразу тон. — Вставай сейчас же и говори нам, что ты делал в саду?
— Но вы ранены! — воскликнул мировой судья, заметив струйку крови, струящуюся по манишке сыщика.
— Это ерунда! — отвечал Лекок. — Царапина! Этот дуралей хотел поиграть очень острым ножом…
Мировой судья стал настаивать, и только когда доктор подтвердил, что это действительно пустяки, он обратился к знахарю:
— Ну-с, Робело, что вы делали у меня в саду?
Негодяй не отвечал.
— Имейте в виду, — продолжал отец Планта, — что ваше молчание убедит нас в том, что вы пришли сюда с нечистыми намерениями.
Но напрасно Планта расточал свое красноречие. Костоправ отворачивался и хранил молчание.
Тогда Жандрон решил сам поговорить с ним, надеясь, что окажет влияние на своего бывшего служащего.
— Отвечай, — обратился он к нему. — Что привело тебя сюда?
— Хотелось украсть, — отвечал Робело.
— Украсть!.. Что?
— Не знаю.
— Без определенной цели не перелезают через забор и не рискуют оказаться в тюрьме.
— В таком случае я хотел…
Он остановился.
— Что? Говори!
— Украсть из оранжереи редкие цветы.
— Уж не ножом ли? — воскликнул Лекок.
Знахарь бросил на него ужасный взгляд.
— Пожалуйста, не смотри на меня так, — продолжал Лекок. — Не очень-то я испугался! И не говори вздора. Нас, брат, не проведешь! Предупреждаю тебя об этом!
— Я хотел украсть горшки с цветами, — проворчал Робело, — и продать их.
— Да не мели же ты ерунды! — воскликнул сыщик, пожав плечами. — Ты такой богатый человек, владелец такой превосходной земли — и вдруг воровать горшки с цветами! Все это вздор. Сегодня вечером мы тебя вывернули, как перчатку, вот ты и хотел скрыть свой секрет, который стал тебя ужасно мучить. Ты и пришел сюда с целью помешать его распространению. Ты ведь лукав! Подумал, что отец Планта еще не успел никому рассказать того, что было, и пришел сюда с гениальным проектом помешать ему навсегда говорить об этом.
Костоправ попытался возразить.
— Молчи! — крикнул на него Лекок. — А твой кинжал?
Во время этого допроса отец Планта о чем-то размышлял.
— Кажется, я слишком рано начал с ним разговор? — спросил он.
— Почему? — отвечал агент тайной полиции. — Я искал для господина Домини доказательств, мы представим ему этого молодца; и если он этим не удовлетворится, то больше уже ничего невозможно предпринять.
— Что же мы будем делать с этим негодяем?
— Хорошо бы, чтобы у вас дома нашлось местечко, куда можно было бы его запереть. Если же не найдется, то я его свяжу.
