— Меня тоже поразило это обстоятельство, — ответил сыщик. — Но мы еще увидим!
Затем он с большими предосторожностями поднял с полу часы и поставил их на камин.
— Три часа двадцать минут, — проговорил Лекок. — Разве в это время чай пьют? Черта с два! А реже в такой час, в середине июля, когда уже светит новый день, убивают людей!
Он открыл циферблат и передвинул большую стрелку до половины четвертого.
Часы прозвонили одиннадцать.
— Здравствуйте! — воскликнул весело Лекок. — Вот она где, правда-то! — Достав из кармана конфетку, он положил ее в рот и сказал: — Шутники!..
Простота такого средства проверки, которая до того и в голову никому не приходила, поразила присутствующих.
Куртуа был удивлен особенно сильно.
— Итак, — продолжал Лекок, — перед нами не столько озверевшие люди, как я ошибочно предполагал ранее, сколько негодяи, которые видят гораздо дальше своего носа. Но надо отдать им справедливость, они плохо рассчитали, хотя факт, что они рассчитывали. Указание ясное. Они имели в виду сбить с толку следствие, изменив время.
— Я не вижу в этом цели, — сказал Куртуа.
— Она ясна, — ответил Домини. — Разве не в интересах убийц было заставить поверить, что преступление совершено уже после ухода последнего поезда в Париж? Покинув своих товарищей в девять часов на Лионском вокзале, Геспен возвратился сюда на десятичасовом поезде, убил хозяев, забрал деньги и вновь возвратился в Париж с последним поездом.
— Эти предположения очень занимательны, — возразил отец Планта, — но тогда как же Геспен не попал к Вельперу на свадьбу в Батиньоль, где ждали его товарищи? Тогда у него было бы алиби.
В самом начале разбирательства доктор Жандрон уселся на единственный уцелевший стул, не переставая думать о болезни, которая заставила вдруг отца Планта побледнеть, когда зашел разговор о костоправе Робело. Эти объяснения судебного следователя вывели его из раздумья. Он встал.
— Можно и иначе истолковать факты, — сказал он. — Это перемещение стрелок вперед, очень полезное для Геспена, может служить отягчающим обстоятельством для сообщника Жана Берто.
— Весьма возможно, что Берто тут и вовсе ни при чем, — ответил следователь. — Геспен мог иметь достаточно поводов не приходить на свадьбу. Его душевное состояние после такого преступления могло повредить ему еще больше, чем его отсутствие.
Лекок не произносил ни слова. Как врач у постели больного, он желал точнее поставить диагноз. Он вернулся к камину и вновь стал двигать стрелки по циферблату. Часы последовательно прозвонили половину двенадцатого, затем двенадцать, а потом половину первого и час.
