Но женщина уже скривила ало-напомаженный рот.
– Мальчишка-то правду сказал! Чё у вас глаза-то забегали?
– Он, наверно, был у нас в институте и наслушался всяких сплетен.
Остальное несложно додумать!
Пьяница целую минуту сидел с открытым ртом, а потом спросил:
– Как ты узнал?
– Пережиток прошлого, грех это мой. Я сначала был пятидесятником, ну и
начал пророчествовать. Как будто не я, а кто-то другой за меня говорит. С тех
пор, как стал православным, постоянно каюсь, но никак не могу избавиться.
– А про меня ты тож всё знаешь?
– Да не знаю я! Нет! – Юноша опять зажал рот рукой.
Еврей встал и, презрительно всех оглядев, пересел на другую лавку.
– Вы, святоши, видать, много всего умеете? – спросила женщина
язвительно. – А я в церковь не хожу, там одни бандиты.
– Я теперь от тебя никуда! – сказал алкаш, вцепившись христианину в предплечье.
Подошла его жена.
– Вы разве не понимаете, он – больной человек! – объяснила она
молодому. – С ним бесполезно разговаривать!
– Он просто под градусом! – поморщилась толстуха.
– Да трезвее он не бывает! Со вчерашнего утра не пил!
– Я его не отпущу! – бормотал алкаш, увлекаемый женой вдаль по проходу.
– Постойте! – крикнул молодой. – Я с вами!
– Тебе нравится блевотину убирать? – спросила жена.
– Нравится! – выдохнул юноша.
– Жить ему осталось меньше года!
– «Не заботьтесь о завтрашнем дне». Надо жить сегодняшним!
– Тогда пошли. Знал бы ты, как я от всего устала…
– «О, род неверный и прелюбодейный!» Он тоже устал. Уже тогда.
Но всё-таки взошёл на крест. Надо действовать, несмотря на усталость!
Хлопнула дверь тамбура. Толстушка размазала свою алую помаду по щеке.
– Русские мальчики, – бормотала она. – Наши святые русские мальчики!
Конец
СОИСКУПИТЕЛЬ
Тайга. Апрель месяц. Вековые лиственницы по несколько метров в обхвате
только-только очнулись от зимнего сна. Несколько деревьев срублено и валяются
тут же на земле. На расчищенной от леса площадке стоит крест.
В землю врыт брус. Перекладина сделана из неструганной доски. Прибита косая
дощечка для ног и ещё одна над головой. Крест явно православный.
На кресте распят человек. Каждая из щиколоток прибита отдельным
гвоздём, как на православном распятии. Руки пробиты в запястьях. Человек дышит
с трудом.
Вдали затихает шорох. Трое распинателей вереницей уходят прочь. В
кустах валяются стремянка, молоток и несколько гвоздей. На дощечке, прибитой
над головой, надпись: «Соискупитель Царя Иудейского».
* * *
Как, оказывается, трудно дышать. Но я знал, на что иду. У Ш… написано,
что энергия искупления Иисуса постепенно затухала. И к двадцать первому веку
затухла окончательно. Мир погряз во грехах, разве не видно? Нет ему исцеления,
нет спасения! Нужны соискупители.
