И все-таки двадцать второго мая шхуна, поддерживаемая течением, находилась уже на одной параллели с портовым городом Тампа. Но приблизиться к нему, чтобы дальше двигаться вдоль берега, судно не могло из-за недостатка времени — ветер все еще не повернул на западный, а до Тампы пришлось бы идти не меньше пятидесяти миль. К тому же после спокойствия, царившего накануне, небо предвещало резкую перемену погоды. В этом не сомневались ни коммодор Уррикан, ни Тюрк, ни матросы шхуны.
— Море что-то чует, — сказал хозяин корабля. — Видите длинные, тяжелые волны и зыбь, которая там, в открытом море, отдает зеленью? — Потом, внимательно посмотрев на запад, покачал головой и прибавил: — Не люблю, когда дует с этой стороны!
— Но для нас это хорошо, — сказал Тюрк, — пусть бы ветер усилился и погнал нас туда, куда нам нужно!
Годж Уррикан молчал, видимо озабоченный грозными приметами: тучи сгущались между западом и юго-западом с каждой минутой. Хорошо, когда дует сильный попутный ветер, если море у вас в руках, но с этим суденышком в сорок тонн и с половинной палубой… Никто никогда не узнает, что происходило в смятенной душе коммодора! Едва начало штормить в море, как в груди Годжа Уррикана поднялась буря, во сто крат сильнее.
После полудня ветер, окончательно приняв западное направление, проявил себя резкими продолжительными порывами с короткими передышками. Матросы спустили верхние паруса, и шхуна понеслась по морю как перышко, несомое бушующими волнами.
Ночь была тревожной, и пришлось еще убрать паруса. Теперь «Чиколу» несло к берегу Флориды. Хозяин парусника правил им как опытный моряк. Тюрк, не оставляя румпеля[109], удерживал, сколько мог, маленькое судно от боковой качки. Коммодор помог матросам взять рифы[110] на фоке[111] и гроте[112], оставив только малый фок. Было неимоверно трудно противостоять сразу и ветру и течению, которые толкали шхуну к берегу.
И действительно, утром двадцать третьего мая из-под лохматых клочьев тумана, скрывавших горизонт, неожиданно появилась земля.
— Бухта Уайтуотер, — разом заявили Хьюлкар и матросы.
Бухта, глубоко врезавшаяся в побережье, находилась почти на самой оконечности полуострова. Только длинная узкая полоска земли скрывала ее от Флоридского пролива. Там, на мысе Сейбл, стоял форт Пойксэт. Еще какие-нибудь десять миль в том же направлении — и маленькая шхуна могла бы оказаться на траверсе[113]этого мыса.
— Боюсь, нам придется зайти в этот порт, — сказал Хьюлкар.
