, чем Купера
[96], он обратился к репортеру:
— Гарри Кембэл?
— Я.
— Хотите, отвезу вас в Санта-Фе?
— Хочу ли я?!
— Значит, решено?
— Твое имя?
— Изидорио.
— Изидорио! Мне нравится.
— Экипаж здесь и готов к отбытию.
— Так едем же. И не забудь, мой друг, что повозка двигается благодаря упряжке, а на место она прибывает благодаря кучеру.
Понял ли испано-американец, на что намекал афоризм? Возможно.
Лет сорока пяти — пятидесяти, очень смуглый, с живыми глазами и насмешливым выражением лица, один из тех хитрецов, которые не дают себя провести, незнакомец, казалось, был горд тем, что везет важную персону (в этом репортер нимало не сомневался). Гарри Т. Кембэл ехал в экипаже один. Он оказался отнюдь не почтовой каретой, запряженной шестеркой лошадей а простой одноколкой, но зато способной перенести все трудности пути. Повозка стремительно понеслась по тряской дороге Обэй -Трейль, пересеченной многочисленными ручьями.
Ночью седок и возница отдохнули несколько часов, а на заре одноколка помчалась дальше, вдоль горной цепи Блэк-Рэйндж, не встречая в пути никаких препятствий. Репортеру не приходилось опасаться ни апашей, ни команчей, ни других племен краснокожих, в былые времена бродивших по пыльным дорогам Нью-Мексико.
К полудню Гарри Т. Кембэл, проехав форт Юнион и Лас-Вегас, тащился по горным перевалам Мора-Пикс. Это очень гористая, трудная и даже опасная дорога. Путешественники теперь поднимались на высоту в семьсот или восемьсот туазов над уровнем моря, туда, где лежит Санта-Фе. За этим громадным горным хребтом Нью-Мексико простирается водный бассейн, образованный многочисленными притоками, делающими реку Рио-Гранде-дель-Норте одной из великолепнейших водных артерий западной части Америки. Там начинается важный торговый путь, который проходит через Денвер и кончается в Чикаго, путь, способствующий товарному обмену Центральной Америки с провинциями Мексики.
Осталась одна ночь до назначенного срока. Одноколка еле поднималась в гору — нетерпеливый путешественник стал опасаться, что не успеет в Санта-Фе к полудню, и осыпал флегматичного возницу упреками:
— Двигаешься как черепаха!
— Что поделать, мистер Кембэл, у нас только колеса, а, по-вашему, нужны бы крылья!
— Неужели тебе непонятно, почему мне надо непременно двадцать первого!
— Что ж! Если не будем там в этот день, приедем на следующий…
— Но ты меня без ножа зарежешь!
— Моя лошадь и я сделаем что можем, нельзя требовать большего от одного человека и одного животного.
