«Для натур праведных, справедливых и умеренных в своих желаниях спокойствие, согласие и трезвый расчет — жизненная необходимость и основа мировоззрения. В любви, справедливости, истине они видят единственную цель существования. И нет иной возможности достичь этой цели, как только пройти путь, отведенный тебе Богом, усыпан ли он розами или усеян терниями, прям ли или извилист, его нужно пройти, шаг за шагом, день за днем. Окольных дорог нет. Надо идти вперед. Люди, избравшие поводырем своим благонравие, так и поступают.
Избравшему же целью своей порок дано множество путей. Что ожидает его на каждом из них, предвидеть нельзя, но точно известно, к чему придет такой человек — ко злу».
В рукописи есть немало точных наблюдений и метких образных сравнений: например, душа молодого философа сравнивается с механизмом незаводящихся часов; лихорадочные мысли напоминают воду, готовую вот-вот закипеть и превратиться в пар; злоба, сверкающая в глазах убийцы Мордома, уподобляется лаве, которая в следующую секунду выльется из кратера вулкана…
Конечно, анализировать произведение, написанное где-то до середины, трудно. Да и вряд ли нужно. Читателю стоит только подсказать, что уже здесь, в тексте раннего сочинения, Жюль Верн находит некоторые идеи и образы, которые впоследствии разовьет в романах зрелого периода творчества[4]. Так, отверженный священник как бы открывает длинную галерею образов полубезумцев — ученых, претендующих на господство над миром, таких, как Робур или Тома Рок. Молодой человек уже находит в себе силы предупредить об опасности таких притязаний. Не раз впоследствии в верновских сочинениях будут обсуждаться вопросы о религиозных и научных знаниях, о демонизме и оккультизме, о колдовстве и тайных заклинаниях («Двадцать тысяч лье под водой», «Тайна Вильгельма Шторица», «Замок в Карпатах» и другие). Разгадка Абраксой пророчества на алфавитной доске дает начало целой серии зашифрованных или деформировавшихся от времени посланий, которые станут основой многих увлекательных романов Ж. Верна («Дети капитана Гранта», «Путешествие к центру Земли», «Жангада», «Матиас Шандор»…) Стоит напомнить читателю, что сцена гадания Абраксы написана еще до знакомства молодого сочинителя с новеллой Э. По «Золотой жук» (необыкновенный интерес французского фантаста к криптограммам всякого рода обычно связывают с сильным влиянием на него гениального американца).
Но не только литературными связями интересна рукопись романа. Здесь начинающий автор, пожалуй, как нигде открыто выражает собственные настроения и чувства.
