Если вопрос об одержании победы над терапевтом становится для пациента слишком важным, Эриксон готов проиграть. Когда пациент почувствует себя победителем, у него возникнет желание сотрудничать, которое приведет к изменению.
Именно способность Эриксона находить решения, компромиссы и идеи для разрешения казалось бы неразрешимых проблем делает его работу с клиентами столь мудрой. Терапевты, мечтающие освоить его подход, часто чувствуют, что не могут придумать решения, так легко возникающие у Эриксона. Однако тому, кто пробует эриксоновский подход, подобные идеи очень скоро начинают казаться очевидными для решения проблем. И конкретные решения приходят, когда терапевт начинает собирать воедино базовые положения эриксоновской теории.
Использование анекдотов
Хотя Эриксон, кажется, не писал об этом, в своей работе с пациентами он использует истории и анекдоты. Он учит с помощью аналогий, связь которых с проблемой пациенту обнаружить порой нелегко. Эти анекдоты могут быть историями из личного опыта и опыта прошлых пациентов или же историями и шутками, являющимися частью общего культурного багажа Эриксона и его пациентов. Подобно любому хорошему учителю, он облекает идеи в форму притчи, особенно такие идеи, которые невозможно передать буквально. Порой он использует истории и анекдоты, стараясь “застолбить” идею для пациента, чтобы тот не забыл ее или согласился с чем-то, что раньше казалось ему неприемлемым. Например, Эриксон утверждает, что человек под влиянием идеи за несколько секунд может отказаться от привычки всей своей жизни. В подтверждение он рассказывает историю про санитара, который двадцать лет каждый день за обедом выпивал молочный коктейль. Однажды, когда он, как обычно, готовил себе коктейль, нянечка сказала ему, что вот уже несколько дней невозможно достать коровьего молока и все это время он готовил себе коктейль из женского молока. Он выплеснул коктейль и никогда больше не пил его за обедом, тем самым изменив многолетней привычке. А заставила его сделать это некая идея, ведь разницы во вкусе он так и не почувствовал.
Отметим, однако, что эриксоновская терапия не состоит преимущественно из обсуждений или обучения. Он совмещает, переплетает обсуждение и действие, причем действие происходит как в его кабинете, так и вне его.
Готовность отпустить пациента
Стремясь взять на себя ответственность и направить пациента в нужном направлении, Эриксон в то же время не выглядит озабоченным чрезмерной зависимостью пациентов. Рамки, которые он устанавливает для терапевтических взаимоотношений, дают понять пациенту, что их отношения временные и существуют лишь для достижения конкретной цели. Так как Эриксон не использует “осознание” отношений как способ держать дистанцию между собой и пациентом, существует опасность слишком тесного контакта. Однако одно из проявлений парадоксальности его подхода состоит в том, что он с первых шагов контакта умудряется начать его завершение, поэтому будущее расставание становится одной из сторон установившейся близости. Позитивизм и уважение к пациенту диктуют стремление Эриксона начать изменение, а затем отпустить пациента, чтобы позволить изменению развиваться дальше самостоятельно. Он не позволяет в угоду лечебным установкам увековечивать расстройство пациента, как это порой происходит в длительной терапии. Он не считает терапию тотальным уничтожением или исцелением всех настоящих и будущих проблем пациента, а потому его цель — расстаться с пациентом. Его подход состоит в том, чтобы убрать помехи и препятствия и тем самым дать пациенту возможность развиваться в собственном направлении. Процесс расставания становится частью естественного курса терапии с того момента, когда Эриксон переходит на нерегулярные встречи и начинает делать перерывы на неопределенное время. Перерывы и последующие встречи сохраняют его значимость в жизни пациента и в то же время предоставляют пациенту свободу для развития изменений.
