Выделенные слова были незаметным для пациента внушением стать более открытым к общению и произвели нужный эффект”.
Подобным же образом он отреагирует и на поведение пациента, не открыто враждебного, но напуганного. Эриксон рассказывает[3]:
“Энн, 21 года, вошла в приемную нерешительно, с опаской. Она и по телефону говорила со мной точно так же, выразив абсолютную уверенность, что я не захочу ее принять. Разумеется, я настоял, чтобы она пришла. Войдя в приемную, она сказала: “Я Вас предупреждала. Мне не место среди живых. Мой отец умер, моя мать умерла, моя сестра умерла, и единственное, что мне остается, — отправиться вслед за ними”. Я заставил ее сесть и после секундного размышления понял, что единственно приемлемый для нее тип общения — жесткость и грубость. А потому именно грубость убедит ее в моей искренности. Любой другой подход, любое проявление доброты могло быть неверно истолковано. Она, вероятно, и не сумела бы поверить словам сочувствия...
Энн вкратце изложила мне свою историю, и я задал ей два важных вопроса: “Какой у тебя рост и сколько ты весишь?” Крайне удрученная, она ответила: “При росте 1 м 47 см я вешу почти 120 кг. Я всего-навсего заурядная толстая распустеха. Все вокруг смотрят на меня с отвращением”. Ее слова открыли мне подходящую лазейку. И в ответ она услыхала: “На самом деле ты всей правды не рассказала. И я собираюсь тебе ее открыть, просто чтобы ты все о себе узнала и поняла, что я о тебе думаю. И тогда ты поверишь, действительно поверишь тому, что я скажу тебе. Ты простая, толстая, отвратительная распустеха. Ты — самый жирный, никчемный, омерзительный кусок сала, который я когда-либо видел, и смотреть на тебя — сущий ужас”. (Только через шесть месяцев после такого “приятия” Эриксон девушке похудеть и стать достаточно привлекательной для замужества).
Эриксон принимает потребности своих пациентов не только в маневрах с “открыванием”. Принятие является основным мотивом всего лечения. Обычно это принятие только формы, предлагаемой пациентом, а Эриксон наполняет ее содержанием, ведущим к изменению. В качестве примера годится любой случай из практики Эриксона, но один из наиболее эксцентричных описан в его статье “Особые техники краткосрочной терапии”. К Эриксону обратился за помощью молодой человек призывного возраста, который мог мочиться только через деревянную или металлическую трубку длиной в 25 см. Эриксон согласился с необходимостью такой процедуры и убедил парня воспользоваться для данной цели еще более длинной бамбуковой трубкой. Согласившись, что длину и материал инструмента можно изменять, молодой человек был вскоре подготовлен к идее о том, что его пальцы вокруг пениса также образуют вполне подходящую трубку. Последним шагом стала мысль, что пенис и сам по себе является неплохой трубкой.
