Она выпрямилась и медленно встала, осторожно положив книгу на стол, прежде чем повернуться к Томасу. Она была потрясена его изможденным видом, тем, как обессиленно он опустился в кресло. В нем не осталось ничего от того высокомерного, уверенного в себе человека, которого она привыкла видеть. Хотя при данных обстоятельствах в этом не было ничего удивительного!
— Трудный выдался денек, — сказал Томас, проводя рукой по своим уже начинающим седеть волосам. — И что вы обо всем этом думаете? — поинтересовался он.
Она смущенно потупила взор, не зная, что ответить.
— Я… Вот беда–то, правда? — наконец сокрушенно заметила Мэри.
Несколько долгих мгновений Томас продолжал смотреть на нее, потом уголки его губ поползли вверх, и он издал тот самый смешок, который Мэри успела так полюбить. Она была рада, что рассмешила его, хотя и непреднамеренно — у него было мало причин для смеха сейчас.
— Беда, беда, — согласно кивнул он, по–прежнему улыбаясь, но глаза его вновь помрачнели.
Мэри пересекла комнату и опустилась на ковер у его ног.
— Но, подумайте сами, — она успокаивающе положила ладони на его колени, — насколько хуже было бы, если бы Генри предложил жениться на Эстер и она бы согласилась!
— Господи, конечно! — Он провел рукой по покрасневшим глазам. — Бедная девочка могла совершить ошибку, но такой судьбы она не заслуживает!
Мэри попыталась улыбнуться при этом намеке на шутку, но ее усилия не увенчались успехом. Она любила этого человека и старалась смягчить его страдания, вызванные любовью к другой женщине. Как это больно!
— Во всякой ситуации есть свои положительные стороны, — дрожащим голосом проговорила Мэри.
Томас откинул голову и, нахмурившись, взглянул на нее.
— И что же положительного вы видите для себя?
Ничего хорошего для себя она в этой ситуации не видела. Она любила человека, который не любил ее, и независимо от того, останется он в ее жизни или уйдет, будет по–прежнему любить его.
Томас протянул руку и нежно прикоснулся к волосам на ее виске.
— Мне очень жаль, что вы узнали об Эстер таким образом, но, честно говоря, я не представляю, как иначе мог бы сказать об этом. Я не хотел причинять вам боль.
Она заморгала, чтобы стряхнуть внезапные слезы, и снова проглотила комок в горле.
— Вы не виноваты, — запротестовала Мэри, его нежность окончательно лишила ее сил. — Кроме того, я уже знала об Эстер.
— Знали, что она беременна?
— О нет, не это. — Она энергично помотала головой. — Но я знала, какие чувства вы к ней испытываете.
