— Замечательная комната! — сказала она Нине, когда девочка показала отведенную ей спальню.
И это была правда. Отделанная в золотистых и кремовых тонах, комната казалась теплой и уютной. Однако неважно — замечательная она или нет: Мэри в ней надолго не задержится!
— Сто лет прошло с тех пор, как папа привозил меня сюда, — грустно сказала Нина.
Значит, поездки в Эдинбург не обычное дело, не могла не отметить про себя Мэри. Чем же она вызвана на этот раз…
Она улыбнулась Нине:
— Может быть, повреждение колена не такая уж плохая вещь?
Нина усмехнулась в ответ, опять удивительно напомнив отца. И Мэри впервые задумалась о том, как выглядела Синтия. В «Доме на мысу» не было ни одного портрета матери Нины, а здесь, в гостиной, она заметила лишь большую фотографию девочки. В одном Мэри была уверена: Синтия не была рыжеволосой коротышкой!.. Странные мысли, однако, приходят ей в голову…
— Пойдемте в кухню, — предложила Нина. — Папа не очень–то хозяйственный, — поделилась она секретом. — Так что чай, должно быть, получится ужасным!
Несколько секунд спустя, все еще смеясь, они вошли в кухню.
— Поделитесь шуткой? — предложил Томас, разливавший чай.
Мэри взглянула на Нину, та посмотрела на няню, и обе одновременно покачали головами, что вызвало у них новый взрыв смеха.
— А, понимаю, — протянул Томас. — Объект этой шутки — я! — догадался он, протягивая Мэри чашку.
Вид чая снова вверг двоих из них в такой приступ смеха, что Мэри не решилась взять чашку из рук Томаса, боясь разбить ее.
— О, ясно, ваш смех вызван в первую очередь чаем! — Томас поставил чашку обратно на стол и, прищурившись, заглянул в нее. — Должен признать: выглядит ужасно.
— Он выглядит именно так, как я и говорила! — Нина продолжала хихикать. — Почему, вы думаете, я предпочитаю пить сок, когда приезжаю сюда?
— Эй ты, маленькая обезьянка! — Отец отвесил ей шутливый подзатыльник. — Полагаю, ты считаешь, что Мэри делает это лучше? — с вызовом спросил он.
У Мэри округлились глаза.
— Но ведь это не я с пренебрежением отзываюсь о вашем умении готовить чай!
— Нет. Но вы над ним смеетесь, — немедленно парировал он.
Мэри с опаской заглянула в чашку и увидела жидкость дегтярного цвета.
— Сколько пакетиков вы кладете на чашку? — спросила она.
— Я люблю крепкий чай, — сухо пояснил Томас.
— Я тоже, — заметила Мэри. — Но мне всегда говорили: по одному на каждого пьющего и один — на чайник. — Она вопросительно взглянула на Томаса.
— Это был большой чайник, — неохотно пробормотал он.
