Несмотря на уговоры Дориана не думать о Кевине, девушка ничего не могла с собой сделать. Она отчаянно пыталась забыть о существовании этого человека — пыталась, но так и не смогла.
Дориан обнял ее за плечи, заставляя поднять голову и заглянуть в его по–мальчишески привлекательное лицо.
— Не поддавайся унынию, дай волю ярости, — сказал он. — Лиши его удовольствия испортить тебе что–то еще.
Он знал, что именно, а точнее, кто ее тревожит. Они всегда были друзьями, но в последнее время сблизились особенно. Казалось, иногда Дориан знал, о чем она думает, еще до того, как Линда сама это осознавала.
— Ты, как всегда, прав. — Линда решительно выпрямилась. Эстрадный костюм — темно–синий комбинезон с широким поясом — подчеркивал миниатюрность ее фигуры. Шелковистые пшеничные волосы каскадом ниспадали почти до талии. Единственным ее украшением были длинные серебряные серьги, на руках — ни колец, ни браслетов. Девушка привстала на цыпочки и легко чмокнула Дориана в щеку. — Пора идти! — Она овладела собой настолько, что даже смогла улыбнуться.
Зал был гораздо больше вчерашнего клуба, но, ступив на сцену, девушка увидела, что он полон. Публика встретила ее аплодисментами и приветственными криками, и нервозность Линды как рукой сняло. Профессионализм взял верх, и, уверенно улыбнувшись, она заиграла вступительные аккорды веселой песенки.
Линда старалась не вглядываться в зрительный зал, но помимо воли глаза ее искали одно слишком знакомое лицо, — искали и боялись найти. Но на этот раз публики было так много, и она чувствовала такой мощный положительный заряд аудитории, что в конце концов перестала всматриваться. Да и что толку: если она сумеет выделить из толпы Кевина, это не пойдет ей на пользу, скорее наоборот.
На этот раз выступление длилось дольше, и Линду посетило полузабытое ощущение, когда и она, и зрители равно наслаждались концертом.
И тут произошла катастрофа.
На самом деле это не было настоящей катастрофой, такие вещи нередко случаются на концертах, но сегодня Линда совершенно не ожидала, что на ее любимой гитаре лопнет струна. А запасная осталась в гримерной.
Линда оглянулась на Дориана, стоявшего за кулисами. Тот кивнул, показывая, что все понял, быстро вышел на сцену, забрал ставший бесполезным инструмент и пошел за второй гитарой. Девушка оказалась перед выбором: ждать или исполнить следующую песню без аккомпанемента.
Когда зрители поняли, в чем дело, по залу пробежал ропот сочувствия. Линда начала петь, и раздались ободряющие хлопки, затем аплодисменты стихли, и ее чистый голос достиг всех уголков зала.
