— Я не собираюсь сегодня выступать, — прервала она спор мужчин.
Кевин резко повернулся к ней, и его губы презрительно изогнулись.
— Снова трусишь, дорогая? — язвительно протянул он. — Похоже, у тебя вошло в привычку прятать голову в песок.
Да как он смеет! Она в жизни не убегала от проблем!
— Ты сам не знаешь, что говоришь. — Дориан пылко вступился за подругу. — Да у Линды побольше храбрости, чем у тебя. Она…
— Кажется, я не к тебе обращался, — холодно оборвал его Кевин, — я разговариваю с Линдой.
Этот выпад ошеломил девушку, она вполне понимала и разделяла гнев Дориана: как Кевин посмел разговаривать с ней в подобном тоне? Если бы он знал, какую боль ей пришлось преодолевать, заново учась ходить… Да где ему, он даже не представлял, через что она прошла, его при этом просто–напросто не было! К тому времени он ее уже бросил.
Но, скрывая обиду, она равнодушно произнесла:
— Мне нечего добавить к тому, что сказал Дориан. Я не собираюсь перед тобой оправдываться.
— И ты не выйдешь на сцену сегодня вечером? — Тонкая линия губ выдавала глубину его презрения.
— Нет!
— Куда подевался твой профессионализм?
— Не беспокойся, он при мне, Кевин. По–моему, вчерашнее выступление это доказывает!
Когда Кевин вдруг вырос на сцене рядом с ней, Линде хотелось только одного: бежать. Однако она приняла его вызов и продолжала петь, словно ничего не произошло. И к чему же это привело? Статейки в утренних газетах — вот цена, которую она заплатила за свою храбрость. Все, с нее хватит!
— Кевин, я не собираюсь ничего доказывать — ни тебе, ни кому–либо еще. Я не желаю повторять вчерашнее представление.
— Ты…
Но она оставалась непреклонной.
— Вопрос закрыт. Я уезжаю домой.
— Что ж, это лишнее подтверждение тому, что ты струсила, — пробормотал Кевин.
Это было уже чистой провокацией, и Линда жестом призвала Дориана молчать. Нечего доставлять Кевину удовольствие. В конце концов, какое ей дело до его мнения? Все, что Линде нужно было доказать самой себе, она уже доказала, лишний концерт ничего к этому не прибавит. Сейчас самое главное — возвести надежную преграду между собой и Кевином.
К сожалению, он оказался прав: отель по–прежнему кишел репортерами. Но поскольку счет за номер был уже оплачен Кевином — оплошность, которую Линда собиралась исправить при первой же возможности, — им с Дорианом незачем было входить внутрь. Девушка указала на черный «вольво» и лаконично распорядилась:
— Нам туда. Вон моя машина.
Кевин, прищурившись, оценил толпу репортеров и с неохотой развернул «сааб» в сторону ее автомобиля.
