Кроме того, имелось также длинная узкая комната во всю длину здания с двумя дорожками для игры в шары.
За эти годы я перечитал романы Эдварда Грей Севиля и открыл для себя совершенно удивительного поэта, равного, может быть, Эзре Паунду и Уолласу Стивенсу, по имени Норберт Роузен. Согласно справке в конце одного из томов его сочинений, он родился в 1924 и был убит в Анзио. Все три тома его лирики были изданы фирмой "Стэдхем и сын" в Нью-Йорке и Бостоне. Помню, что я вновь побывал в нью-йоркской публичной библиотеке в один из светлых дней (я не уверен, в каком именно году) и заказал подшивку "Литерари Маркет Плейс" за 20 лет. Это было ежегодное издание форматом с "Желтые страницы", одну из крупнейших газет в городе. Мне кажется, что служащий библиотеке готов был отказать мне. Но я настаивал и тщательно просмотрел каждый том. И если предполагалось, что в ЛМП указаны все издатели США, то я не обнаружил там фирму "Стэдхем и сын". Год спустя или, может быть, два я разговаривал с владельцем книжной антикварной лавки и спросил его об этом издании. Он никогда не слышал о нем.
Я подумал о том, чтобы спросить Стивенса, но вспомнил о предупреждении, которое увидел в его глазах, и решил оставить свой вопрос без ответа.
И, конечно, на протяжении всех этих лет, было рассказано немало историй.
Смешных, о потерянной или приобретенной любви, тревожных и даже несколько рассказов о войне, хотя и не таких, о которых думала Эллен, задавая мне вопросы.
Лучше всего я помню истори"ю Джерарда Тоузмена - его рассказ об американском оперативном центре, обстрелянном артиллерией за четыре месяца до окончания Первой мировой войны, весь личный состав которого погиб, за исключением Тоузмена.
Лесроп Каррутэрс, американский генерал, которого каждый тогда считал безумным (он был ответственным за, по крайней мере, восемнадцать тысяч смертей ), стоял у карты линий фронта, когда взорвался снаряд. Он объяснял очередную безумную операцию на флангах, которая могла бы стать успешной только с точки зрения производства новых вдов.
Когда пыль рассеялась, Джерард Тоузмен, растерянный и оглушенный, весь в крови, сочившейся из его носа, ушей и уголков глаз, подошел к телу генерала. Оглядев то, что осталось от центра, он посмотрел вниз... и закричал, а потом рассмеялся.
Собственного голоса он не слышал, но его крики и смех привлекли внимание врачей, убедившихся, что кто-то остался жив под этими развалинами.
