Скоро загорелся веселый огонек. Пока мы грели руки над пламенем, вдали закричала горилла. Мы отошли от костра и стали красться вдоль оврага, туда, где, очевидно, кормились животные. Неожиданно раздался странный крик гориллы, напоминающий лошадиное ржание. Ни до этого, ни позже я не слышал ничего подобного. Другие наблюдатели отмечали такие же звуки, но никто не знает, что они означают.
Я приказал батва остановиться, а сам стал подкрадываться поближе. Две гориллы мелькнули в подлеске и спрятались. Впереди, футах в тридцати, зашевелился куст. С трудом можно было разглядеть темное тело спокойно кормящегося животного. Шаг за шагом я стал беззвучно двигаться в обход зарослей, однако вести наблюдения было невозможно, и я также тихо отступил.
Мои попытки приблизиться к гориллам взволновали батва, но я так и не понял, тревожились они обо мне или о себе. Когда мы двинулись по свежим следам, Батака все время твердил как заклинание: «Если ты пойдешь по этой тропе, тебя убьют гориллы». Иногда батва нарочно теряли следы. В июне 1960 года, когда я вернулся в Недоступный лес вместе с доктором Нильсом Больвигом, работавшим тогда в колледже Макерере, я уже умел находить горилл не хуже батва. И если наши проводники отклонялись в сторону от следов, я просто шел один. Через некоторое время они меня догоняли, несколько встревоженные, но смирившиеся с необходимостью следовать за мной.
Однажды я ходил за группой в пятнадцать животных в течение четырех дней. Уже несколько недель не было дождя, и на гребнях гор под ногами шуршали сухие листья. В долинах было по-прежнему сыро. Хотя я тратил целые дни на попытки наблюдать за гориллами, мне удавалось видеть их лишь мельком, сквозь густой кустарник. Тем не менее, даже идя за ними по следу, можно многое узнать. Например, выяснилось, что животные избегают соприкосновения с водой, Они трижды пересекали небольшой ручей, менее восьми футов шириной и глубиной не более двух футов. Один раз гориллы перешли ручей по бревну, в другой раз повалили три древовидных папоротника, чтобы получился мост, а в третий раз они прыгали на камень, лежащий посередине ручья и чуть прикрытый водой. Другим прыжком обезьяны достигали противоположного берега. Кроме этого, идя по следам, можно было еще раз убедиться в том, что гориллы кормятся главным образом в долинах, поросших сочной зеленью, но на ночевку поднимаются на склоны и гребни холмов.
Интересно отметить, что в Недоступном лесу водились и шимпанзе. Мы узнали об этом, найдя гнезда горилл и шимпанзе на одном и том же холме. К сожалению, нам не удалось видеть вместе эти два вида обезьян, находящихся в таком близком родстве.