Мы бодро шагали вниз по склону. Хорошо бы, чтоб в нашем присутствии гориллы всегда были такими спокойными, как сегодня! Однако мы опасались, что они были так малоподвижны потому, что у них только что родился маленький, а может быть, и потому, что предстояло появление на свет еще потомства.
Тут наши мысли отвлеклись от обезьян. Прямо перед нами, около тропы, пересекающей каньон Каньямагуфа, засопел и зафыркал слон, а за ним другой. Мы остановились и прислушались, стараясь понять, с какой стороны беззвучно скользят сквозь бамбуковые заросли серые тени. Это была моя первая встреча со слонами, и я так нервничал, что решил влезть на дерево. Подо мной с треском обламывались сухие ветки, и все это было бесполезно, так как после всех усилий я взобрался не выше слоновьей спины. Док знаками велел мне спуститься, и мы поспешно выбрались из каньона, надеясь, что никто более не преградит нам дорогу.
На следующее утро мы вернулись на тот горный хребет, где видели горилл. Животные спустились в долину и неторопливо там кормились. Мы сразу заметили, что горилл стало больше, чем было накануне, считали их, пересчитывали и сошлись на цифре 22. Здесь было четыре взрослых самца с серебристыми спинами, один молодой самец с черной спиной, восемь самок, три подростка, пять малышей и одна горилла среднего размера, чей пол мы не могли определить. Что это — объединились две группы в одну или же мы видели вчера лишь часть группы? Огромные самцы ревели и били себя в грудь, но, как и вчера, не слишком были обеспокоены нашим присутствием и отдыхали под сенью деревьев. Пока мы вели наблюдения, большинство из них улеглось спать. Одна самка сидела, держа на руках большого детеныша. К ней подобрался другой детеныш, маленький и лохматый, который отполз от своей матери. Самка прижала обоих детенышей к своей груди. Потом встал самец, направился к одной из сидящих самок, схватил ее за ногу, протащил фута три по склону и горделиво удалился. Замечательное чувство — сидеть неподалеку от этих животных и наблюдать их поведение. Сделать это не удавалось еще никому. Мы имели возможность видеть характерные и важные поступки горилл, но вместе с тем знали: потребуются долгие часы наблюдений, чтобы дать объяснения этим поступкам и предвидеть, что произойдет при той или иной ситуации.
Отдохнув часа три, животные разбрелись по холму и стали кормиться. Пробежал детеныш. Запихал себе в рот какие-то листья, потом выплюнул их обратно. Подросток лет четырех схватил обеими руками трехфутовое бревно. Он откусил кусок прогнившей коры и стал слизывать с древесины беловатую жидкость. Подошел другой подросток и, проведя по бревну пальцем, облизал его. Гориллы стали двигаться по склону, кормясь на ходу. Их движения были сдержанными, даже вялыми; только малыши вели себя оживленно. Один из них вдруг побежал, вскочил на спину другому, и оба покатились в заросли. Проведя с гориллами пять часов, мы вернулись домой.