― В прошлом семестре это случалось, только когда мы занимались заклинанием Патронуса, ― добавил Ремус. ― Этим летом такое случалось только во время дуэлей, и мы считали, что все в порядке… до вчерашнего дня. Мы не знаем, почему это произошло именно там, впрочем, как и Дамблдор. Он будет искать причину, но сейчас он хочет, чтобы мы были осторожнее на случай, если это произойдет снова, ― закончил он.
― Знаю, ― устало выдавил Гарри, продолжая смотреть в пол. В этом был здравый смысл, но Гарри не мог решиться доверить друзьям такое. ― Я просто не могу. Не могу рассказать им. Я никому не могу рассказать. Я что, плохой человек?
Ни Ремус, ни Сириус не смогли скрыть своего замешательства. Они никак не ожидали услышать такое от Гарри.
― Нет, вовсе нет, ― быстро произнес Ремус. ― Зачем ты так говоришь?
Гарри пожал плечами.
― Мне следовало бы доверять им, но я не могу, ― признался он. ― Разве это не делает меня плохим?
― Нет, ― мягко ответил Сириус. ― Это качество любого человека. Ты имеешь право опасаться. В прошлом люди сначала делали тебе плохо, а лишь затем спрашивали. Проблема в том, что Рон и Гермиона никогда не были среди этих людей. Они были на твоей стороне. Почему же они сейчас должны принять другую? Что изменилось?
Гарри снова пожал плечами. Он знал ответ, но не собирался его озвучивать. Он не хотел говорить опекунам, что боится того, что друзья будут считать его уродцем или, возможно, даже опасным, ведь он не может до сих пор контролировать себя. Возможно, именно поэтому Сириус так изматывает его. Он хочет, чтобы Гарри научился чувствовать ту черту, за которой происходят эти вспышки. Проблема же была в том, что четкой границы не было. Вспышки приходили и уходили. Точно было известно только то, что они случаются внезапно.
Не желая продолжать этот разговор, Гарри вздохнул и сел прямо, расправив плечи.
― Ничего, если я пойду? ― тихо спросил он. ― Я очень устал…
― Конечно, Гарри, ― кивнул Ремус. ― У тебя было несколько напряженных дней.
С облегчением вздохнув, Гарри засунул руки в карманы брюк и направился в замок. Он чувствовал, что неправильно избегать разговора. Понимал, что Ремус с Сириусом правы, но все равно не мог избавиться от ощущения, что рассказывать все Рону с Гермионой ― плохое решение. Он должен беречь себя. Пока он не будет участвовать в напряженных поединках, ничего не произойдет. Это должно сработать. Никто ничего не узнает.
Когда Гарри достиг комнаты, изнеможение навалилось на него всей своей силой. Рухнув на кровать, Гарри даже не снял очки и не отцепил палочки от запястья. Он просто уткнулся в подушку, моментально заснув. Какие бы решения он ни должен был принять, все они подождут.
