— Откуда вы знаете, что она еще там, в лагере?
— Мы регистрируем сигнал маячка; Кафарову о нем неизвестно. Ему повезло. Именно так мы узнали, где находится он сам.
Палев снова затянулся. Он уже давно был безнадежно стар для этой работы, но за время разговора, казалось, состарился еще на десять лет.
— На кону ваша должность, да? Может, и пенсия, — с легким презрением заметил Дима. — Да, сочувствую вам.
Палев хрипло, злобно усмехнулся:
— Скажи лучше — моя жизнь.
Дима прикусил губу и вздохнул:
— А мы все — просто расходный материал, верно? Ну а сейчас слушайте меня. Насчет фотографий: мне нужно имя и адрес и нужно знать, когда они были сделаны. Или вы говорите мне это сейчас, или летите в горы сами. Хватит с меня ваших гребаных секретов.
— Эта информация у Тимофеева.
— Что, он даже вам не доверяет?
Палев пожал плечами:
— Здесь никто никому не доверяет.
— Тогда с чего бы это мне доверять вам? За кого вы меня принимаете?
Ему захотелось убить этого паука на месте, сдавить эту тощую шею, встряхнуть это трясущееся старое тело и вышибить из него дух. Но тогда человек на фотографии будет потерян для него навсегда.
Палев наклонился вперед, опершись руками на колени и молитвенно сложив руки с зажатой между пальцами сигаретой.
— Двадцать лет назад я бы полетел с тобой. Если все получится, я помогу тебе, чем смогу, помогу найти то… из-за чего ты взялся за эту работу. Я знаю, что для тебя значат эти фотографии. Если бы это было в моей власти, ты бы уже получил все сведения. И кстати, Тимофеев пообещал тебе личную благодарность президента.
— Надеюсь, вы ему ответили, что мне на это глубоко наплевать.
Палев поднялся и протянул Диме руку:
— Но если что-то пойдет не так, мой тебе добрый совет: не возвращайся сюда.
Ирак, Курдистан, иранская граница
Добравшись до мертвого морпеха, Блэкберн обнаружил, что на трупе ничего нет. Автомат М4, бронежилет, патроны — все забрали. Они забрали форму, солдатские жетоны и даже ботинки, часы и обручальное кольцо. Даже белье. Толпа обчистила убитого до нитки. Обнаженный труп без головы, лежавший на улице разрушенного землетрясением города, напоминал упавшую статую. И только лужа потемневшей крови, покрытая тонким слоем пыли, напоминала о том, что недавно это был живой человек.
Неподалеку от трупа валялись скомканные, словно конфетные обертки, фотографии. Блэкберн поднял их. На одной была запечатлена девушка, сидящая на капоте голубого «понтиака», на второй — лабрадор, прыгающий за палкой.
