Кролль поднял голову:
— Это говорит в пользу моей тактики: никакой тяжелой артиллерии. Если вломимся туда всей толпой, с шумом и стрельбой, то, скорее всего, Кафарова живым не вывезем. Поверь мне, нам не нужны все эти люди.
Их настораживало одно и то же. Дима помолчал несколько секунд, погрузившись в размышления. Кролль пошуршал бумагами.
— Ну, сколько человек тебе нужно?
— Трое, чтобы руководить подразделениями.
— Ну как хочешь, — пожал плечами Кролль.
— Нет, погоди, меняем план. Эти трое будут в команде вместе с нами, — решил Дима.
Лицо Кролля просветлело.
— Поедем на машине?
Дима поднялся и начал расхаживать по комнате, размышляя вслух:
— Сначала Ми-двадцать четыре сбросит нас в соседней долине. На борту будет две машины. Проведем разведку, получим информацию, потом перережем электропровода и только после этого вызовем поддержку. Таким образом, у нас будет возможность для маневров на случай изменений плана.
— Каких изменений?
Дима посмотрел на Кролля и мысленно обругал себя за то, что втянул друга в эту авантюру.
— Не знаю. Я просто хочу быть готовым ко всему.
Он кивнул на папки. Кролль снял трубку стоявшего на столе телефона:
— Так, мы готовы. Сначала Ленков.
В комнату вошел первый кандидат. Два метра с лишним, светлые волосы, нордическая внешность. Он даже не дошел до стола.
Дима покачал головой:
— У нас операция в Иране, а не в Финляндии.
Ленков послушно развернулся на пятках и вышел.
Кролль нахмурился:
— А может, он хороший боец.
— Ему самое место на рекламном плакате «Ваффен-СС». А нам нужно слиться с обстановкой.
— Ну, допустим. Следующий — Хассан Зирак.
— Хорошее курдское имя.
— Он шиит из Лачина.
Зирак вошел и вытянулся перед столом, глядя в стену. Он был невысокого роста, примерно метр шестьдесят пять. Изрезанное ранними морщинами лицо и кривые ноги выдавали крестьянское происхождение.
Дима обратился к нему на фарси:
— Я дам тебе четыреста риалов, если довезешь меня из Тебриза в Тегеран.
Зирак моргнул, затем ответил:
— Да я лучше нагажу на свою мать. Четыре тысячи и ночь с твоей дочерью.
Кролль улыбнулся, но Дима грозно взглянул на него и продолжал по-таджикски:
— Иранец поехал отдыхать в Африку. Как только он собрался поплавать, с дерева спрыгнула горилла и изнасиловала его. Он впал в кому на три месяца; когда он пришел в себя, в аэропорту его ждали журналисты. Один спросил, больно ли ему было. Что ответил иранец?
Зирак взглянул на свои сапоги, погладил подбородок, затем ответил:
