Белинда прервала свои метания и обернулась к матери.
– Разве вы его не помните, матушка? Да на его носу уместится половина нашей библиотеки, к тому же он все время громко сморкается, это так отвратительно!
Миссис Эварт поняла, что найти Белинде жениха будет непросто, в каждом она найдет какой-нибудь изъян, если только этот жених не окажется мистером Лонгсдейлом.
– Право же, я совсем не помню молодого Уикса, дорогая. В те годы он был еще совсем неокрепшим юношей, теперь же это взрослый джентльмен, и его манеры могли измениться к лучшему, как и его внешность. Мы с твоим отцом желали бы, чтоб ты вела себя с ним приветливо.
Последняя фраза была произнесена с нажимом, и Бел догадалась, что от нее ожидается повиновение, раз уж мать упомянула мистера Эварта.
– Хорошо, я буду с ним любезна, – сердито сказала она. – Но лучше бы вы нашли какого-нибудь жениха для своей драгоценной племянницы или помогли ей устроиться на место учительницы или гувернантки, и тогда, я уверена, у нас все опять пойдет прекрасно. Она принесла в нашу семью горе и раздоры!
– Ты несправедлива к бедной девочке, она и сама не рада, что стала для нас обузой, к тому же она так сильно горюет об отце... – миссис Эварт понимала, что, пока Эбби живет в их доме, Белинда не успокоится, но мистер Эварт и слышать не желал о том, чтобы предложить мисс Тиндалл самой заботиться о себе.
– Разве ты не замечала, как странно она ведет себя в последнее время? Что-то не похоже, чтоб она так уж убивалась о смерти викария Тиндалла! – ревность сделала Белинду более проницательной, чем всегда. – Ручаюсь, ее мысли заняты чем-то другим, и не удивлюсь, если она думает о Лонгсдейле!
Миссис Эварт и сама замечала, как меняется выражение лица Эбби, когда та утирает слезы, тоскуя об отце, и как мечтательно-озадаченно выглядит девушка в остальное время, когда ее никто не тревожит. «А что, если Бел права, и мистер Лонгсдейл нашел какой-то способ с ней переписываться?» – миссис Эварт поняла, что ради спокойствия дочери должна поговорить с племянницей и, если надо, быть жестокой с бедняжкой.
* * *
Кэтрин и Фанни, наконец, отбыли восвояси, получив от дядюшки Эварта благословение, родственный поцелуй и некоторую сумму на дорожные расходы.
Миссис Эварт обрела в свое полное распоряжение гостиную и наслаждалась тишиной и покоем, пока Белинда в одиночестве прогуливалась по парку, лелея свои печали.
Эбби в музыкальном салоне наигрывала что-то нежное и печальное. Некоторое время миссис Эварт прислушивалась, пока не вспомнила слова дочери о том, что Эбигейл не столько тоскует о смерти мистера Тиндалла, сколько думает о чем-то своем, тайном. Этому надо было положить конец.
