«Замок», имение Берестовых, совсем недалеко, и Люся решила сама съездить туда. Ее очень беспокоило состояние матери. Хотя та дочери и мужу говорила: «Ничего, поболит и перестанет. Не первый раз…» – но была очень бледна и слаба. И Люся в легкой двуколке покатила в «Замок». Как раз попала к радостному событию: княгиня Елена разрешилась от бремени, родила чудесную девочку. Нет, конечно, самого ребенка Люся не видела, но все домочадцы вокруг суетились и приговаривали: «Ангел! Прехорошенькая! Чудесная!» Хотя, как поняла девушка, повидать роженицу и младенца допустили пока еще самых близких.
Люся дождалась, когда из покоев княгини вышел доктор Сойкин, рассказала ему о матери, попросила приехать. Тот пообещал сделать это позже, к вечеру. Объяснил:
– Были очень сложные роды. И для ребенка, и особенно для матери. Хотя сейчас угроза уже миновала, надо побыть с ними. А вечером загляну к вам.
В это время к ним подошел князь Роман, взволнованный и веселый. Доктор представил их друг другу. Князь сказал:
– Я хорошо знаю вашего батюшку и брата Вадима. Вас, наверное, тоже когда-то видел, но совсем малышкой… А я вот видите – теперь счастливый отец!
Люся искренне поздравила его и уехала домой. Вечером доктор Сойкин осмотрел мать, поставил диагноз и прописал лечение. Не отказался выпить с Бородиными чаю. И рассказал, что роды у княгини Елены оказались трудными и, к сожалению, не прошли для нее даром. Она, конечно, будет здорова, но вот второго ребенка уже родить никогда не сможет. Эта девочка будет их единственным утешением.
Как и обещал, через три дня Сойкин навестил Бородиных. К этому времени все в округе уже знали о смерти новорожденной княжны Берестовой. Доктор вновь не отказался от вечернего чаепития, очень сокрушался о кончине младенца. Говорил:
– Она, конечно, родилась слабенькой, не сразу закричала, пришлось делать искусственное дыхание. Но ведь потом ничего не предвещало угрозы. Состояние матери было значительно хуже. А вот же как обернулось, и так внезапно!
А потом доктор Сойкин рассказал о том, что его поразило больше всего. Именно этот рассказ и вспомнила Людмила через семнадцать лет, сидя теплым вечером у пруда между братом и мужем.
– Представляете, он сказал, что у ребенка исчезло родимое пятно. Девочка якобы родилась с родимым пятном… не помню уже, кажется на плече. Такое было у кого-то из родителей – тоже забыла: то ли у князя, то ли у княгини. А когда она умерла и он осматривал младенца, чтобы выяснить причину смерти, с огромным удивлением не нашел на маленьком тельце этой родовой отметины.
