Девушка взяла мальчика за плечи, легонько поставила перед собой.
– Это князь Всеволод Берестов, – сказала она. – Живет с дядей и тетей в своем имении «Замок».
Мальчик вскинул подбородок и сделал красивый жест в сторону своей спутницы:
– Моя гувернантка, мадемуазель Элен.
– Рад знакомству, – Петрусенко пожал ладошку юному князю. – Меня зовут Викентий Павлович. Приходите к нам в гости. Здесь со мной сын Саша. Он немного постарше, но, думаю, вы могли бы подружиться, вместе играть.
– Это здорово! Но… – мальчик посмотрел на гувернантку, она слегка кивнула головой. – Но пусть он лучше приходит ко мне. Вы ему передадите приглашение? Мой дом вон за тем леском, недалеко!
– Он придет с удовольствием, – заверил Викентий Павлович. И попрощался с детьми. Они, держась за руки, пошли через поле в другую сторону. «Совсем не как ученик и воспитательница, – подумал Петрусенко, с улыбкой глядя им вслед. – Видно, эта девушка стала мальчику хорошим другом. Ну и слава Богу!»
Он уже понял, с кем случайно познакомился: история семилетнего Всеволода, князя Берестова, все еще оставалась самой памятной из происшествий последнего времени.
От дороги, ведущий из Серпухова в Рязань, почти сразу за Серпуховом уходил в сторону хорошо наезженный тракт. Он вел к поместью «Бородинские пруды». Здесь прошло детство Людмилы – жены Викентия Павловича. Сама-то она давно оттуда уехала, и ее родители (теперь уже покойные) последние свои годы прожили в других местах. А в «Бородинских прудах» обосновался брат Людмилы, Вадим Илларионович Бородин, военный врач в отставке. Был он намного старше сестры, но все еще холостяк, и одиночество, похоже, его не тяготило. Молодость и зрелые годы он провел в войсковых соединениях. Когда шли сражения – в санитарных обозах и полевых госпиталях, в мирное время – в полковых лазаретах. Всегда среди людей, в заботах. Аскетом не был, но жениться так и не женился. Считал, что отсутствие свободного времени и вечные переезды не способствуют семейной жизни.
Три года назад Вадим Илларионович вышел в отставку. Но когда сестра Людмила стала наседать:
– Тебе здесь так одиноко, Вадим! Неужели у тебя нет на примете женщины, которая тебе нравится? Женился бы. Если даже на ребенка не решишься, то жили бы вдвоем… – Вадим засмеялся:
– Это ты на что, сестренка, намекаешь? Напрасно! Я в свои неполных пятьдесят легко могу стать отцом. Бог здоровьем не обидел, лет до семидесяти надеюсь прожить. А значит, и ребенка мог бы вырастить, на ноги поставить.
