Зато и я знал, что в
таких случаях отца лучше даже и не пытаться просить отказаться или же хоть
как-то изменить ход событий. Поэтому, когда мама объявила, что в компанию едут
важные гости, я сразу понял: дело — труба! И все мои ожидания пошли псу под
хвост! Ждать еще целых три недели! Я эти-то пять дней едва выдержал!
Перспектива вырисовывалась ну более чем нерадостная... Но делать нечего: надо
было сидеть и ждать. Потянулись долгие и очень скучные дни. Время, как назло,
двигалось медленно. Заниматься ничем не хотелось. Я помногу часов просиживал за
компьютером, но голова, забитая лишь Египтом, отказывалась думать. Поэтому я
играл в игры, разрушающие и громящие все и вся: тупо, ожесточенно, обреченно
долбил каких-то монстров, бандитов, инопланетян, динозавров, крестоносцев...
Потом в изнеможении валился на диван, закрывал глаза и пытался вновь мечтать о
стране пирамид и папирусов, но мысли были уже не те, кажется, я окончательно
перегорел в первый раз. И было очень обидно, что так неожиданно и коварно
сорвалась наша, такая долгожданная, поездка... Тогда я снова стал ходить в
бассейн, но летом там можно было лишь искупаться, а тренировки не проводились
из-за каникул. От жары, царящей в городе, от тоски и скуки, от безделия, от
нежелания читать и мечтать, я стал походить на зомби, слоняющегося в мире живых
людей. И даже потерял свой вечный аппетит и, как заметила мама, стал потихоньку
худеть. Уж и не знаю, как я продержался первую неделю. Казалось, я сойду с ума
от столь длительного и мучительного ожидания.
Кто знает, может, так
оно и произошло бы, да вот только один случай, так неожиданно ворвавшийся в мою
жизнь и круто изменивший ее, помог мне выйти из ступора тоски и наградил такими
приключениями и впечатлениями, что я себе и представить не мог даже в самых
отчаянных мечтаниях. И вот какое было начало у этой моей будущей эпопеи.
В тот вечер воскресенья
я пришел домой из бассейна, как всегда уставший и унылый, но не столько от
купания, сколько от своей треклятой апатии. Оставив сумку в прихожей, я
заглянул на кухню, взял там какой-то первый попавшийся бутерброд и, пройдя в
свою комнату, хлопнулся на диван. Полежав немного и расслабившись, я стал не
спеша жевать, безучастно поглядывая на большой глобус, стоявший рядом на
тумбочке и манящий к себе слегка искривленным желтым квадратиком Египта. И тут
из прихожей до меня донеслись чьи-то оживленные голоса. Я сел и от нечего
делать прислушался. Оказалось, что к нам в гости пожаловала соседка — тетя
Клава Синицына. Ее зычный, всегда темпераментный голосок я мог спокойно
отличить от многих других мне известных говоров. Тетя Клава жила в доме
напротив вдвоем с сыном Лёнькой, который был старше меня на два года и
увлекался, в отличие от меня, не надводным, а подводным плаванием. Сама же тетя
Клава, должен вам сказать, была ну просто экстремалка! Занималась бегом, причем
в любую погоду, рано утром можно было видеть ее крепкую фигурку, мелькающую по
аллеям соседнего с нашей улицей парка. Еще она страсть как обожала различные
походы. Каждый отпуск проводила то у Чёрного моря, то где-то на Севере, то на
Байкале, то на Кавказе, один раз даже побывала и на Сахалине! А уж нашу-то
область исходила пешком вдоль и поперек! Иногда путешествовала с Лёхой, но чаще
одна или с такими же энтузиастами. И по болотам-то ходила, как по асфальту, и
по горам лазила, и пещеры обследовала, и в чащобах лесных не застревала, и на
«велике» гоняла покруче даже нас, пацанов... Но была у нее одна печаль — наша
тетя Клава почему-то так и не научилась хорошо плавать. Поэтому она частенько
вздыхала, когда разглядывала многочисленные дипломы и кубки, завоеванные мною
на различных соревнованиях:
