— Все равно нельзя!
— Ну, возьми их тогда
себе. Может, что и купишь, когда к людям вернемся... — усмехнулся я.
— Мне твои деньги вовсе
не нужны! — обиделась девчонка. — Я совсем не про то говорю! Ты лучше посмотри,
кто на них изображен!
— Ну, Георгий с копьем.
— Вот именно! Это же
святой Георгий Победоносец! А если ты бросишь деньги, их будут топтать все,
кому не лень! И грязно попирать чистый лик великомученика! А ведь он твой
небесный покровитель! И всем нам в бедах и битвах помощник! Думаешь, ему
понравится это?
— Да кто здесь на него
наступит-то! Тут уж, поди, лет триста нога человека не ступала! Разве что
медведь или сасквач какой забредет, — усмехнулся я.
— Все равно! Может быть,
кто и наступит. Мы-то вот появились тут. И геологи ходят, и туристы бродят, и
охотники...
— Ну, хорошо, пожалуй,
ты права! — вздохнул я и убрал деньги обратно в карман. — А ведь в городах-то
этой мелочью все улицы засыпаны. И топчут эти монетки люди почем зря...
— Вот это и плохо! Не
надо деньги кидать! Может, и обижается теперь на нас Георгий-то, и не стало
как-то у нашей армии ярких побед. И террористы злодействуют, как тот дракон...
Мы пошли дальше. Благо,
податливая болотистая почва была не такой уж непроходимой для меня. Все более
мягкие мхи, влажная земля, травка... Короче, идти еще можно, не то, что в
сосновом бору. Прежде, чем углубиться на болота, я оглянулся. Гору нашу было
хорошо видно. Она, точно вулкан, чадила в небо тугим лиловым дымом...
На болоте сразу
появились старые знакомые: комары да мошки встретили нас с распростертыми
объятиями. Увидев мои голые руки и ноги, они пришли в неописуемый восторг и так
стали ныть и кружить, что пришлось срезать пушистую ветку, чтобы дать им
понять, что моя кровь мне дороже.
— Слушай, Пятница, а что
это значит — быть благочестивым христианином? — спросил я, желая отвлечься от
песен надоедливого гнуса.
Девчонка охотно
отозвалась:
— Это значит, прежде
всего, любить Бога и людей, соблюдать посты, больше молиться, творить всем
добро, подавать милостыню, оказывать помощь нуждающимся, защищать слабых,
никого не обижать, не курить, не пьянствовать, не грубить, не выражаться, не
хамить. В общем, надо стараться быть Настоящим Человеком, так как мы ведь все
созданы по образу Божию и по Его подобию! И надо быть достойным этого высокого
звания.
— Ого! — присвистнул я.
— Нехило! Разве это все легко сделать? Ведь это так скучно — молиться какими-то
малопонятными словами... Как ее запомнишь-то, молитву? Я пробовал как-то раз —
ничего не получается. Колядку какую еще можно... Коляда-коляда, отворяй ворота!
А то там: «Рождество Твое, Боже... разума свет... возсия...» Запутаешься! А как
поститься, если я почти постоянно кушать хочу? А мне ведь сил много надо: я еще
расту, и спортом занимаюсь, и в школе вон какие нагрузки! Да и к армии уже надо
готовиться, качаться... А то на одних сухариках будешь дохляком ходить, как тот
следопыт с пауком, который и ящерку-то толком поймать не смог. Да и в церковь
когда ходить, скажи на милость? За неделю так измотаешься, что в воскресенье
хочется хоть денек передохнуть: в компьютер сыграть, с собакой погулять, на
велике погонять, с друзьями потусоваться или за город на рыбалку съездить. Да
хоть полежать просто спокойно на диване, музон послушать или почитать чего... А
в храме простоишь до обеда, как столб, да еще и поклоны надо класть, и бабки
там всякие толкаются и оговаривают — одна морока и устаешь сильно...
