Опыт боговидения для
человека является столь личным и сокровенным, что редко кто из святых говорил о
нем подробно. Апостол Павел ограничился несколькими фразами о неизреченных
глаголах, которые «человеку нельзя пересказать». В этом смысле исключительным и
единственным во всей святоотеческой литературе представляется преподобный
Симеон Новый Богослов (XI в.), который в своих произведениях с невиданной
дотоле откровенностью рассказал о встречах с Богом, о тайнах созерцания, о
многочисленных видениях и откровениях, которые он имел. Преподобный Симеон
часто во время молитвы созерцал Бога как свет:
Что за новое чудо совершается ныне?
Бог и ныне желает быть для грешников зримым...
Среди ночи глубокой, среди тьмы беспросветной
С изумленьем и страхом я Христа созерцаю.
Небеса отверзая, Он нисходит оттуда,
Со Отцом мне являясь и Божественным Духом.
Он один, но в трех Лицах:
Три в единстве всецелом,
Трисвятое сиянье в трех Божественных солнцах.
Озаряет Он душу ярче солнца земного,
Просвещает Он светом помраченный мой разум...
В «Гимнах» преподобный
Симеон говорит о том опыте боговидения, о котором апостол Павел не смог или не
захотел сказать:
Опять мне ясно светит свет, опять его я вижу,
Он отверзает небеса и ночь уничтожает...
Ко мне нисходит свет с небес и выше всех возносит:
Я, находясь среди всего, вдруг вне всего поставлен.
Не знаю – в теле, или нет – но там я пребываю,
Где светит свет один простой, который созерцая
Я тоже становлюсь простым, незлобивым и кротким.
В учении преподобного
Симеона нет ничего, что не было бы известно Святым Отцам прежних веков; он не
создал «нового богословия» в смысле догматических новшеств: новизна его
богословия в том, что он огласил, сделал явным и изъяснил сокровенный опыт
боговидения, о котором никто до него не дерзнул говорить столь прямо.
Божественный свет, который он созерцал, не имеет ничего общего с обычным земным
светом: это нетварный свет, являющийся, как о том учил спустя три столетия
после Симеона святитель Григорий Палама, энергией Божества. Этот свет осиял
апостолов на Фаворе, этот же свет был явлен Моисею на Синае и назван мраком. Если
Синайский мрак и Фаворский свет по природе одно и то же, будучи и тот и другой
энергией Бога, то различие между ними должно заключаться в степени
«интенсивности» Божественного присутствия: ветхозаветный праведник был покрыт
десницей Божьей и не мог видеть лицо Бога, а только видел Его «сзади», апостолы
же созерцают сияющее лицо Христа. Преподобный Симеон почти никогда не пишет о
мраке, а всегда о свете: он созерцал Бога лицом к лицу и общался с Ним без
всяких преград
