Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 1] | страница 159

Наконец дверь отворилась, и таинственный посе­титель на цыпочках проследовал из кабинета. Отец Иоанн сам проводил его до передней, где между ними вполголоса произошел прощальный разговор.

— Так, значить, до двадцать девятого?.. — спросил уходивший.

— Да, да... до двадцать девятого! — подтвердил батюшка и за­хлопнул за гостем дверь.

29-го мая того же 188... года пристав 1-го участка К-й части явился ко мне вечером и сказал:

— Какое-то загадочное и интересное дело...

— В чем дело?

— Да вот отец Иоанн П. подал заявление в часть... Кто-то с ним ловкую штуку сыграл... Мы уже составили протокол, словом, все оформили... Те­перь уж, видно, вам придется приняться за розыски.

— А ну-ка, покажите заявление отца Иоанна П.

Пристав подал мне бумагу, где я прочел следующее:

«Мая 20-го сего года зашел ко мне какой-то дотоле неизвестный мне человек, лет около 30—40, назвавший себя прибывшим из города Острова (Псков­ской губ.) тамошним мещанином, торгующим льном, Василием Николаевичем Ельбиновичем, который рассказал мне о различных постигших его несчастных обстоятельствах, прося меня усерднейше спасти его от угрожающей ему опасности одолжением ему на одну неделю 2000 руб. Убежденный его мольбами и клятвами о возвращении долга через одну неделю, я дал ему просимое: 1300 руб. бумагами и 700 руб. кредитными билетами и сериями, без всякой расписки, единственно по христианскому состраданию к его не­счастному положению. Но прошло более недели, а мой должник ко мне не является. Предполагая, что в этом случае я обманут в чувствах моего сострадания к такому человеку, которого, может, и не существует в г. Острове под именем В. Н. Ельбиновича, я вместе с сим прошу заявить о том и сыскной полиции».

Далее — подпись и все как следует по форме. В конце заявления — постскриптум: « До времени покорнейше прошу мои звание, имя и фамилию не печатать в Дневнике приключений».

Прочел я это заявление, посмотрел составленные по этому поводу протоколы с опросом отца Иоанна П. и покачал головой.

— Знаете ли, ведь это все — не то, — сказал я при­ставу.

— Как так не то? — спросил он.

— А так. Есть здесь что-то недоговоренное. Ну, посудите сами: станет ли кто давать две тысячи руб­лей человеку, пришедшему с улицы? Доброе сердце — дело, конечно, хорошее. Но если в таком деле ру­ководствоваться только добрым сердцем, то что же и пре­тендовать на воспользовавшегося излишней доверчивостью? Если отец Иоанн П. дал человеку с бухты-барахты две тысячи рублей без всяких расписок, без удостоверения о личности, о кредитоспособности, единственно руководствуясь состраданием, то чего же он удивляется, что ему не отдают деньги. Никакого такого Ельбиновича в городе Острове, я уверен, — нет, и за­нимайтесь дальше этим делом сами, а я отказыва­юсь... Так и передайте отцу Иоанну II.