Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 1] | страница 109
Минут через двадцать вернулся дворник с квартальным и помощником пристава.
— Что тут у вас? — спросил помощник.
— Да вот, — ответил Степанов и рассказал о происшедшем. — Избави Бог, не беда ли, — окончил он.
— А вот узнаем! Может быть, двери отперты! Эй, дворник, попробуй! — сказал помощник дворнику.
Тот подбежал к крылечку и подергал дверь. Заперта.
Услужливые водовоз и булочник стали дергать дверь в кухню. — Заперта тоже.
— Тогда ломать, — решил помощник. — Как они запираются?
— Передняя — на ключ, — объяснил дворник, — а в кухне на крюк.
— Ну, тогда легче переднюю! Неси топор!
Квартальный составил акт, дворник принес топор, засунул лезвие между дверей у замка и одним нажимом открыл замок.
Помощник отворил дверь и двинулся вперед, следом пошли квартальный и домохозяин. Дворник остался в дверях.
И едва эти трое скрылись за дверью, как раздался крик ужаса и домохозяин выскочил на двор с криком «Убиты!» и тотчас опять вбежал в квартиру.
Собравшаяся уже изрядная толпа хлынула к дверям, когда показался квартальный и, выбежав на улицу, стал неистово свистать. Созвав будочников, он отогнал их на двор для сохранения порядка, а сам помчался за мною.
В то время я уже занимал свое ответственное место.
Было 10 часов утра. Я только что приехал с дачи в своей одноколке, когда запыхавшийся квартальный ввалился ко мне и почти прокричал:
— Страшное убийство! Четверо!
— Где?
— В Гусевом переулке.
— Едем!
Я захватил с собою одного из агентов — ловкого Юдзелевича, сел в одноколку и поехал, приказав оповестить судебные власти.
У ворот и на дворе уже толпились зеваки; будочники отгоняли их, переругиваясь и крича до хрипоты.
У крыльца меня встретили бледные пристав и помощник. Я прошел за ними в квартиру майора и то, что увидел, до сих пор оставило во мне неизгладимое впечатление ужаса.
Я вошел не с крыльца, а через кухню, дверь в которую приказал отворить пристав. В просторной чистой и светлой кухне ничто не указывало на преступление, но едва я дошел до порога внутренней двери, как наткнулся на первую жертву преступления.
Молодая девушка в одной сорочке лежала навзничь на самом пороге, раскинув руки. Вокруг ее головы была огромная лужа почерневшей крови, в которой комом свалялись белокурые волосы. Застывшее лицо ее выражало ужас.
Я спросил, кто это, и мне объяснили, что это — Прасковья Хмырова, служившая у Ашморенковых в горничных второй год.
Из просторных сеней я направился направо. Комната, вероятно, была кабинетом майора, судя по письменному столу и куче „Сына Отечества». Однако в чернильнице не было чернил, поэтому, видимо, эта комната служила местом сладких отдохновений майора, о чем свидетельствовали масса трубок и довольно промятый кожаный диван.