По прошествии вечности на горизонте появилась узкая красная полоска, затем оранжевая, желтая и, наконец, восхитительно белая. Корелинги поспешили убраться в преисподнюю, еще до того как небо окрасилось желтым светом, и только гигант ждал до последнего, скаля крепкие зубы и шипя на мальчика.
Однако даже ненависть однорукого чудовища не могла сравниться с его страхом перед солнечным светом. Как только исчезли мрачные тени, огромная рогатая голова пропала под землей. Арлен выпрямился и шагнул за круг, морщась от боли. Спина горела. Ночью раны перестали кровоточить, однако он чувствовал, что они снова открылись, стоило ему потянуться.
Арлен взглянул на когтистую лапу, лежащую рядом с ним. Она походила на ствол дерева, покрытый твердыми холодными пластинками. Мальчик поднял ее и держал перед собой.
«Наконец-то у меня есть трофей», — подумал он, прилагая все усилия, дабы подбодрить себя, хотя вид крови на черных когтях бросал его в дрожь.
И в этот миг его коснулся яркий луч. Солнце поднялось над горизонтом. Конечность демона зашипела и начала дымиться, словно мокрое бревно, брошенное в печь. Через мгновение она загорелась, и Арлен в страхе выпустил ее из рук. Мальчик в изумлении смотрел, как лапа горит все ярче и ярче, пока от нее не остался лишь маленький уголек. Тогда он наступил на уголек и растоптал его.
Арлен нашел палку и стал пользоваться ею как посохом. Он понимал, что ему крупно повезло. Глупо он себя вел. Нельзя доверять оберегам, нарисованным на земле. Ему об этом и Реген говорил. Что бы он делал, если бы ветер стер их, о чем не раз предупреждал отец?
«О Спаситель, а если бы пошел дождь?»
Сколько еще ночей ему суждено продержаться? Арлен не представлял, что лежит за следующим холмом, не говоря уже о том, что находится между этим лесом и Свободными Городами, до которых, по его подсчетам, идти несколько недель.
Мальчик почувствовал, как слезы выступают на глазах. Он насухо вытер их и грозно зарычал, бросая вызов судьбе. Его отец уступал страху и тем самым решал свои проблемы, однако Арлен так не может.
— Я не боюсь, — увещевал он самого себя. — Мне не страшно.
Мальчик мучил себя, пытаясь превратить ложь в правду.
К полудню Арлен вышел к каменистому ручью, наклонился, чтобы попить, и тотчас ощутил колющую боль в спине.
Он не обработал раны. Не было возможности зашить их по методу целительницы Колайн. Нахлынули мысли о матери. Мальчик вспомнил, как она первым делом промывала его случайные порезы и царапины.
