- Почему никто из тех людей не пришел к нам? - задал за меня вопрос Миллер. - Ведь прошло восемнадцать часов.
Они должны были бы проголодаться...
- Там есть продукты, - сказал я. - Они всегда продают чтонибудь. Крекеры, выпечку и всякую всячину. Плюс кондитерский прилавок.
- Я не думаю, что они стали бы сидеть на такой диете, когда здесь столько всего.
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, что я хочу смыться отсюда, но не хочу стать обедом для какого-нибудь беглеца из второсортного фильма ужасов. Четверо или пятеро из нас могут сходить и проверить ситуацию в аптеке. Своего рода лробный шар.
- Это все?
- Нет, есть ещё одно дело.
- Что еще?
- Она, - сказал Миллер и ткнул пальцем в направлении одного из средних проходов. - Эта сумасшедшая стерва.
Ведьма.
Указывал он на миссис Кармоди. Она уже была не одна:
к ней присоединились две женщины. По их яркой одежде я заключил, что они из тех, которые приезжают сюда на лето, дамы, оставившие, может быть, дома семьи, чтобы "сгонять в город и кое-что купить", и теперь съедаемые беспокойством за своих мужей и детей. Дамы, готовые ухватиться за любую соломинку. Даже за мрачные утешения миссис Кармоди.
- Она - это ещё одна причина, почему я хочу убраться отсюда, Дрэйтон. К вечеру рядом с ней будет уже человек шесть. А если розовые твари и птицы вернутся сегодня ночью, завтра утром у неё будет целая конгрегация. И тогда уже нужно будет беспокоиться о том, кого она прикажет им принести в жертву, чтобы результат был получше. Может быть, меня, или тебя, или этого Хатлена. Может, твоего сына.
- Бред какой-то, - сказал я.
Но так ли это? Холодок, пробежавший у меня по спине, подсказывал, что, может быть, он прав. Губы миссис Кармоди двигались и двигались, а дамы-туристки, не отрываясь, следили за её морщинистыми губами. Бред? Я вспомнил пыльные чучела, пьющие воду из стеклянного ручья. Миссис Кармоди обладала какой-то силой. Даже Стефф, обычно рациональная и рассудительная, упоминала её имя с некоторой настороженностью.
"Сумасшедшая стерва, - назвал её Миллер. - Ведьма".
- Люди, собравшиеся здесь, испытывают на себе сейчас нечто подобное воздействию восьмого круга ада, - сказал Миллер и, показав жестом на выкрашенные красной краской рамы, обрамляющие стекла, перекошенные, выгнутые, потрескавшиеся, добавил: - Их мозги сейчас как эти вот рамы. Уж про себя я точно могу сказать. Половину прошлой ночи я думал, что я свихнулся, что на самом деле я в смирительной рубашке гденибудь в Данверсе, что я просто вообразил этих розовых тварей, доисторических птиц, щупальца, и все это исчезнет, когда войдет хорошенькая медсестра и вколет мне в руку успокоительного. - Его маленькое лицо побелело и напряглось. Он посмотрел на миссис Кармоди, затем снова на меня. - Я скажу тебе, что произойдет. Чем больше люди свихиваются, тем лучше для некоторых из них она будет выглядеть. И я не хочу тут оставаться, когда это случится...
