Здесь же, в закуте, на кучке заметенного сора, стоял голик, которым мели пол. Сор из избы выносить запрещалось, это было очень опасно. Ведь на пол падали выпавшие или вычесанные волосы, обрезки ногтей при их стрижке, а это для колдунов самое лучшее средство для наведения порчи. Поэтому сор при очередной топке сжигали в печи, а до этого его хранили в избе под голиком. Здесь же, под голиком, обитала кикимора – еще одна разновидность нежити. Кикимора была вздорной, капризной и злобной. Она, прикинувшись бабой, пыталась прясть, на самом деле путая и рвя пряжу, если прялку бросали на лавке, не перекрестив ее. Кстати, узнать кикимору можно было именно по манере прясть: при работе она подпрыгивала, сидя на лавке. Кроме того, кикимора носила открытые «. распушенные волосы, а добропорядочная замужняя женщина непременно заплетала волосы в две косы и, укладывая их вокруг головы, тщательно прятала под повойник. Правда, добронравных и трудолюбивых женщин-чистюль кикимора любила и даже могла помочь: например, если баба уморилась за день и забыла помыть посуду, кикимора могла перемыть ее и аккуратно расставить на полках, могла покачать закричавшего ребенка. Зато, если баба была ленивая грязнуля, кикимора могла сбросить и мытую посуду с полки и перебить ее.
Впрочем, некоторые полагали, что кикиморы живут вообще не в избах, а на болоте, среди кочек. Разумеется, это неосновательное мнение: кто же тогда путал и рвал пряжу и бил посуду в избе?
В центральный печной столб и стены немного выше головы стоящего человека концами врезались два воронца. Это были толстые и плоские, довольно широкие брусья, образующие как бы полки. Один воронец врезался концом в переднюю стену, отделяя, таким образом, бабий кут. К нему и подвешивалась занавеска, прикрывавшая его. На этот воронец, как на полку, ставилась разная крупная посуда: братины, корноватки для формовки хлебов, жбаны. На второй воронец, шедший поперек избы и врезавшийся концом в боковую стену, настилались полати – широкий дощатый помост, шедший под потолком над входной дверью и простиравшийся от печи до стены. На полатях спали дети, а иногда и взрослые, здесь хранилась одежда, сушился лук, горох. Ход на полати был с печной лежанки, так что лазать было недалеко. Поэтому о человеке, похвалявшемся, что он бывал в дальних краях, иронически говорили, что съездил он с печи на полати на хлебной лопате.
Представляется, что здесь будет уместным рассказать о домашней утвари, находившейся в распоряжении женщин. Посуда в крестьянской избе была немногочисленна. Это были глиняные горшки или чугуны разного размера для приготовления пиши, латки – глиняные сковороды с высокими вертикальными бортами, ночвы или ночевки – широкие липовые лотки с низенькими бортиками и двумя ручками по концам (на них месили тесто, сюда выкладывали испеченные в печи хлебы и пироги), деревянный совок для муки, деревянные ложки, высокогорлые кринки или горлачи (кубаны) для молока или кваса, глиняные и деревянные чашки и миски, жбаны разного размера, с ручкой и крышкой, для пива и браги, ковши разных типов и размеров, от маленьких наливок до ведерных скопкарей с двумя ручками, для наливания жидкостей и питья, ендова, большая округлая деревянная или медная луженая чаша с носиком, или такая же братина, не имевшая носика, которые выставлялись на праздничный стол для пива и браги. Могли быть здесь и небольшие стопки для вина, медные или стеклянные, из толстого зеленого стекла. В избах побогаче, а затем и повсеместно могли быть для вина и лафитники – большие рюмки на ножках, а также дешевые, ярко расписанные чайные чашки и блюдца, изделия многочисленных мелких крестьянских гжельских заводов или завода А. Попова, продукция которого была рассчитана на простой народ. Большой медный самовар тульской или уральской работы был предметом роскоши и обычно имелся только у зажиточных семейств; недаром при описи имущества за неуплату податей в первую очередь описывали самовар как предмет абсолютно ненужный. Разумеется, в избе стояли одна-две глиняных корчаги, ведра на 2-3, для расходного запаса воды, под квас, брагу или пиво, а также ведра бондарной работы, собранные из клепки на деревянных обручах, лохань для помоев. В углу у входа мог висеть урыльник или рукомой – горшок для умывания, с двумя ушками и двумя носиками, и под ним лохань. Под лавкой стояла бондарной работы квашня с крышкой, в которой замешивали тесто. Здесь же была корноватка или корневатка, округлая небольшая корзина, плотно плетенная из тонких сосновых корней, для формовки хлебов. В избе были также сито из конского волоса и решето из мочала, оба с лубяными обечайками; их использовали для просеивания муки. Могло здесь находиться и деревянное, долбленое корыто, а также долбленая из обрубка крепкого дерева (лучше всего из дуба) ступа с четырьмя ручками, с тяжелым крепким деревянным пестом в ней.
