— Как чувствует себя Мэллори? — спросил Адам у ее матери, когда после ужина все перешли в гостиную.
Ава Байрон, сделав глоток чаю из фарфоровой чашки, расписанной цветами, поставила ее на блюдечко.
— У нее все без изменений: жалуется на головную боль, но…
— Что «но»?
Ава вздохнула:
— Боюсь, на нее снова накатила грусть. Она в мрачном настроении. Трудно себе представить, что еще вчера вечером Мэллори беззаботно веселилась и танцевала. Я так рада была видеть, что она снова ожила и смеется — впервые за долгое время после гибели майора. — Она сжала руку Адама. — Вы многое сделали для нее.
— Но, как видно, недостаточно для того, чтобы окончательно вывести ее из уныния.
— Не волнуйтесь, я уверена, что завтра утром настроение у нее улучшится и она снова присоединится к нам.
Но этого не произошло. Весь следующий день Мэллори просидела запершись в своей комнате. Адам несколько раз подходил к дверям ее спальни, но каждый раз верная горничная Мэллори преграждала ему путь.
— Простите, милорд, — говорила Пенни, — но леди Мэллори неважно себя чувствует. Она просила, чтобы ее никто не беспокоил. Я передам ей, что вы заходили.
В конце дня Адам снова предпринял попытку проникнуть в комнату Мэллори. Для этого он попробовал применить все свое обаяние.
— Послушайте, Пенни, — очаровательно улыбаясь, ответил он, — я уверен, что краткий визит не причинит вреда здоровью вашей госпожи. Я пробуду у нее всего десять минут… Ну хорошо, хорошо, пять! Я только хочу убедиться, что с ней все в порядке.
— Она отдыхает и восстанавливает свои силы, — заявила служанка, стараясь не глядеть в глаза Адаму. — Я сообщу, что вы хотели ее видеть.
С этими словами горничная перед его носом захлопнула дверь.
Адам мог бы, конечно, войти в комнату без разрешения. Ведь прежде он делал это не раз. Однако сейчас он не отваживался на этот шаг. Адам не хотел устраивать скандал, который только осложнил бы его непростые отношении с Мэллори. Он решил дождаться ужина, и, если Мэллори и тогда не выйдет к гостям, перейти к активным действиям.
Мэллори металась в постели, сбивая простыни в ком. В комнате было душно. Она слышала, как часы пробили два раза. Была глубокая ночь, однако Мэллори до сих пор не спала. Вернее, боялась заснуть. Ее пугали кошмары, поэтому она старалась не закрывать глаза.
Два дня назад ей снова начали сниться дурные сны. Мэллори страдала от чувства вины.
Она была виновата в том, что веселилась, в том, что забыла Майкла, в том, что втайне мечтала навсегда вычеркнуть из памяти целый год своей жизни, принесший ей столько страданий.
