— Все, чего я хочу — это жить в мире, где ресурсы планеты распределялись бы более равномерно и где каждый имел бы возможность полностью раскрыть свой потенциал как разумное существо, — сказал я.
Не забывайте, что за три месяца до этого я еще даже не слышал о «Границе Воды».
Он насмешливо повторил за мной последнюю фразу.
— А как насчет нас здесь? Разве мы не стремимся раскрыть свой потенциал как человеческие существа?
Я не ответил — мне показалось, что так будет лучше.
— Вот видите! — сказал он, обращаясь к остальным. — Я говорил вам, что он считает себя лучше нас всех! — И снова ко мне: — Съешь этот долбаный бургер! Или мне заставить тебя?
Я внутренне собрался. Он нажал кнопку на пульте, и меня пронизала боль.
Боль утихла. Некоторые из его приятелей смеялись, другие смущенно потупили глаза.
— Ты станешь есть этот вкусный бургер, Брайан?
— Нет, — отвечал я настолько спокойным тоном, насколько мог.
Он увеличил мощность. Я упал на землю, корчась на траве и стараясь не завопить.
Все закончилось. Я поднял глаза. ДХ стоял надо мной, вопросительно приподняв бровь и протягивая мне бургер.
— Нет, — сказал я.
— Кто-нибудь еще хочет развлечься? — со смехом предложил он собравшимся, подняв пульт над головой. Желающих не было. Он еще больше увеличил мощность — возможно, до максимума. На этот раз я все же закричал.
Пульт выключился. Я сумел только прохрипеть:
— Иди… на х..!
И тут он взорвался.
— Ты, жалкий вонючий долбаный преступник! Ты приходишь в мой дом, словно Господь Бог Всемогущий, ты насмехаешься над нами, ты думаешь, что ты, мать твою, выше всех нас! Но кто ты такой? Что у тебя сеть? Ничего — у тебя нет ничего! Ты сам — ничто! И я, черт побери, сломаю тебя, ты, жалкий кусок дерьма!
Он снова нажал на пульт, и я принялся вопить, словно слон, страдающий зубной болью.
Мне показалось, что боль длилась несколько часов, хотя это были всего лишь пять секунд. Когда это закончилось, чей-то голос произнес:
— Остынь, Джереми. Хватит с него. Брось…
— Я, черт побери, сломаю его, даже если это будет последнее, что я сделаю в этой жизни, — бормотал ДХ, в то время как кто-то открывал для него новую бутылку.
На рассвете следующего дня ДХ просунул голову в дверь гаража и сказал, что мы идем в церковь. Он выдал мне костюм — яркий, бутылочно-зеленого цвета — и затолкал меня в ванную.
Вновь меня выставляли напоказ. Выяснив, что я умею водить машину, он даже чуть не дал мне ключи, но потом решил, что мне нельзя доверить его драгоценную четырехприводную «Ладу Островник». А жаль. Я бы напугал его до умопомрачения, ведя ее небрежно; он все равно не осмелился бы использовать пульт, чтобы остановить меня.
