Очень долго, казалось, не происходило ничего. В ушах стояла оглушающая тишина. В груди Грега зияла черная дыра, немного слева, где, как я думаю, должно быть сердце. Над дырой клубился дымок, который кружился и вращался, пока не исчез в воздухе.
О боже! Из дыры вдруг хлынула кровь, она била ключом, поднимаясь в воздух, и насквозь пропитала голубой ковер.
— Нет!
Я бросилась к нему, инстинктивно пытаясь руками остановить кровь. Но я не могла дотронуться до него. Больше не могла. Мои руки проходили сквозь его тело.
Грег был в полном сознании и все еще смотрел прямо на меня. Его глаза сверкали, как мрамор. И что удивительно, он улыбался.
— Спасибо, — пробормотал он, и струйка яркой алой крови вытекла у него изо рта. Я прижала руку ко рту и в ужасе застонала. — Ты была права. Я — не убийца.
Одной рукой он потянулся ко мне, дрожа, как раненая бабочка. Попытался ударить меня, как котенок пинает клубок пряжи, но, конечно, не мог коснуться. Он больше не спал. В конце концов рука Грега в изнеможении упала на пол. Его грудь слегка вздыбилась и замерла.
Он был мертв.
Я слышала, как за дверью Лора воет, как пожарная сирена.
Ноги не удержали меня, когда я взглянула на свои ладони. Они были чистыми, просто безупречно чистыми. Я не видела ни малейшего изъяна на коже. Но чувствовала пятна крови на них.
Крови Грега.
Мне хотелось плакать, но слез не было — я чувствовала себя лоскутом, из которого выжали всю влагу. Мои глаза были сухими и горячими.
— Какого черта, что здесь произошло?
Я резко обернулась, услышав этот гнусавый голос. Парочка появилась, как казалось, из воздуха. И они, несомненно, видели меня.
Алек выглядел просто удивленным, а лицо Руфуса стало красным, как его волосы. Пока я смотрела на них, его губы слегка растянулись, обнажив острые зубы в угрожающем оскале, поэтому его слова прозвучали как рык разъяренного зверя:
— Ты, стерва, что здесь делаешь?
— Почему, когда мы занимаемся делом, ты вечно крутишься где-то поблизости и пытаешься встрять? — прохрипел Руфус, причем его губы искривились в мерзкой ухмылке. И тут я впервые расслышала у него легкий акцент, специфическую манеру произносить слова. Шотландский или, может быть, ирландский? — Разве ты не должна проводить время где-нибудь в облаках в компании вонючих щенков, купаясь в солнце? А это все тебя не касается.
Я вскочила с пола и пятилась назад, ближе к кушетке, пока мои икры не уперлись в нее.
— Что ты с ним сделала? — Руфус припал на одно колено и уставился на Грега. Затем он перевел взгляд на меня, в его глазах светилась неприкрытая ярость. Его черные глаза, казалось, прожигают меня насквозь.
