— Почему ты боишься шуметь? — спросил Джон. — Ты же мертвая, помнишь?
Я даже подпрыгнула и повернулась от неожиданности.
— Какого черта! Что ты здесь делаешь? — спросила я.
Джон стоял, сложив руки на груди, и широко улыбался.
— Просто хотел посмотреть, как у тебя идут дела, — бесхитростно пожал он плечами. — Нашла уже что-нибудь?
— Ну, есть несколько подозреваемых. Но ничего определенного, — коротко ответила я.
У меня не было желания говорить с ним о том, что я видела, поэтому я повернулась к своей спящей сестре. Мои попытки откинуть одеяло были равносильны попытке сдвинуть с места каменную глыбу. Я чувствовала, что материал одеяла был мягким и теплым, но не могла сдвинуть его. Ни на миллиметр!
— Ты не можешь ничего подвинуть. Ты не можешь оказывать влияние на то, что окружает тебя. Ты мертвая. Помнишь?
Я с ненавистью посмотрела на Джона через плечо:
— А как насчет домов с привидениями? Привидения двигают предметы постоянно, по крайней мере, я слышала об этом.
Джон поправил очки на носу.
— Так то — привидения. А ты — ангел. — Он вздохнул, показывая, как удивлен моим невежеством. — И это огромная разница.
Не имея возможности подвинуть одеяло, я все же смогла увидеть лицо сестры. Она очень удачно повернулась и застонала, отбрасывая одеяло.
— Это твоя сестра? — спросил Джон. В его голосе слышался неподдельный интерес.
— Угу. Это моя младшая сестра Джесси. Она студентка предпоследнего курса лучшего колледжа на Восточном побережье, по-настоящему очень умная. Она хочет стать врачом. Я старше на три года, но всю жизнь была в ее тени, стараясь не затмить сияющую звезду. Кажется, что мы вечность провели, соревнуясь, кто из нас умнее, кто красивее, кого мама и папа любят больше. Но теперь она выиграла. Я вышла из соревнования на все оставшиеся годы.
Когда Джесси перевернулась, она скинула с себя и простыни. На ней была футболка со словами Солнце, Серфинг, Секс, написанными спереди. Это была моя футболка, та, которую я иногда надевала, когда спала, — родные, должно быть, уже побывали в моей квартире. Грудь Джесси была гораздо больше моей, и на секундочку мне стало очень неприятно, что одна из ее огромных грудей вывалилась из моей любимой ночнушки.
Но потом я поняла, что это не имеет значения. У меня никогда не будет возможности снова надеть ее.
— Как хорошо! — стонала Джесси во сне. — Продолжай еще, еще.
Я смущенно втянула голову в плечи, но не смогла согнать гнусную ухмылку с лица. Джесс умерла бы на месте, если бы знала, что я слушаю ее эротические сны.
