– - Богородицу знаешь?
– - Зна-а-ю,-- не сразу и шепотом сказала Дашка.
– - Читай!
Дашка потупила голову и стала читать молитву, растяги-вая слова. Голос ее был сиплый, объездной плохо раз-бирал.
– - Громче читай,-- сказал он.
Дашка вдруг остановилась и всхлипнула. Объездной сердито взглянул па нее и взял за подбородок.
– - Это что такое? Да ты плакала?
Дашка разрыдалась совсем.
– - О чем? Кормилица, ты ее обижаешь?.. Как ты сме-ешь казенного ребенка обижать? Тебе за него жалованье платят.
– - Я, барин, кажись, ничего, ей-богу,-- стала оправды-ваться Маланья.
– - Как ничего? Я вижу. Я и раньше слышал, что ты дурно с ней обращаешься…
– - Что, она тебя бьет? -- спросил объездной Дашку.
– - Б-б-бьет! -- еле вымолвила девочка и еще пуще раз-рыдалась.
– - Ну вот! Ах ты, негодница! Да я тебя под суд отдам. Я тебя выучу, как питомку обижать. Три рубля штрафу. Слышишь?
– - Барин, простите, Христа ради: это она вам сдуру наболтала.
– - Ни слова, а то больше запишу. Ах, каналья, да я тебя…
Маланья взяла Дашку за руку и вышла из избы, где объездной остановился. Только она очутилась на улице, как стиснула изо всей силы руку девочки и, сверкая глаза-ми, прошипела:
– - А-а, ты жалиться на меня? Постой, я те задам!
И она чуть не волоком потащила Дашку вдоль деревни, к своему двору.
Войдя в избу, Маланья, не выпуская из рук ручонку Дашки, сняла с колышка висевший на нем ремен-ный чересседельник, с железным кольцом на одном конце. Дашка, увидавши это, вдруг вся затряслась и посинела от испуга. Сегодня и то немало пришлось ей вынести. Она и так была вся больна. Дрожа как в лихорадке, она опусти-лась на колена перед Маланьей и завопила:
– - Мамушка, милая, прости, Христа ради… не трожь ме-ня… лучше еще когда, мамушка, милая.
Она вся обливалась слезами, на нее жалко было глядеть, но Маланья остервенела и, кроме своей злобы, ничего не хотела ни видеть, ни слышать. Она взмахнула черессе-дельником, и конец с кольцом впился в худенькую спину Дашки…
Когда Маланья вернулась в поле, то Аксен был такой сердитый, что только она подошла к полосе, как он крик-нул:
– - Какого ты черта шлялась там до этих пор? Ты бы уж вовсе не приходила…
– - Ты бы поскорей сходил, коли шустер больно. Там не-бось объездной приезжал, к нему ходила.
Аксен сразу осел и уже мягким голосом спросил:
– - А Дашка-то что ж не пришла?
Маланью повело от вновь вспыхнувшего гнева.
– - Дашка… Надейся на нее. Ведь она, дрянь, что сделала! Объездному пожалилась на меня, что я бью ее. Теперь штраф на нас записали.
