Наумчик закрыл глаза. Сразу понеслись огненные пятна, похожие на фонарь. Тонко клюнула в голове почти призрачная мысль: "скорей бы подошли вагоны"… Потом все смешалось.
Всю ночь лежал Наумчик на платформе. Вагоны подали только под утро. Наумчик уже не слышал ни сдержанного грохота колес медленно подходившего поезда, ни паровозного свистка. Не слышал так же, как его внесли в вагон и не раздевая положили на подвешенную койку.
XXIII.
Госпиталь, куда по плану эвакуации были назначены больные, отстоял от Орши в 130 верстах. Эти 130 верст ехали трое суток. Из разбитых окон вагона дуло, втекали струйки дождя. Больных кормили только воблой и хлебом.
Наумчик все время находился в какой-то летаргии. Чаще всего он лежал с открытыми глазами, но тем не менее ничего не видел и не слышал. Зрительные и слуховые впечатления совершенно не воспринимались. Во внутренних областях сознания также была пустота.
Утром на четвертый день поезд остановился на конечной станции. Целый день происходила выгрузка. Потом больных везли на двуколках каким-то парком. Перед бараками их свалили прямо на сырую осеннюю землю. Лежали до темноты. Потом по одному вносили в канцелярию, переписывали, мыли опять и разносили по палатам.
Наумчик не выходил из своей летаргии. С открытыми, остановившимися глазами он лежал в двуколке, потом перед бараками. Такого-же неподвижного его раздевали, мыли, несли какими-то коридорами. На мягкой кровати, в тепле он первый раз за все четыре дня заснул.
XXIV.
Проснулся он в середине ночи, широко открыл глаза и стал всматриваться в незнакомую комнату. На столике в углу тускло горела керосиновая лампа и призрачно освещала белевшую фигуру сиделки, спавшей головой на столе. Комната обширная, с низким потолком. По стенам неясно чернеют ряды кроватей. Слышен бред, стоны в полусне, бормотанье. За черными окнами жалобно шумят деревья, а к самым окнам из черной темноты припадает и тонко гудит огромный ветер.
Неожиданно Наумчик вздрогнул. Рядом с ним раздался мучительный стон. Потом на кровати, опираясь на руки, приподнялась белая фигура и быстро быстро заговорила. Сиделка вскочила и подбежала, но фигура уже опять упала и выла по-звериному. Наумчик смотрел и прислушивался, весь похолодев, и вдруг внутри разлилась горячая уверенность, что сам он здоров, здоров, здоров…
……………
Утром пришла сестра и измерила температуру. Оказалось 38,2. Наумчик радостно заулыбался этому и сказал:
– Я знал, что у меня не больше.
