Мы забрали с собой Мильтона и вышли из комнаты, закрыв за собой раздвижные двери. Мы слышали, как он двигал мебель в комнате. Затем выстрел. И еще один. У меня мурашки побежали по телу.
Мама обливалась потом. Это был первый и последний раз, когда я видела, как она действительно вспотела.
Когда крысолов вышел в прихожую, он держал крысу в каком-то мешочке. Мильтон хотел посмотреть на нее, но мама не разрешила.
«С вас пятьдесят долларов». – «Пятьдесят долларов? Вы шутите. Это просто грабеж!» – «Послушайте, леди, dы меня вызвали. Вы истерично кричали, что у вас будет выкидыш, если я не приеду в течение получаса. А теперь вы мне говорите, что не хотите платить пятьдесят долларов ~ стандартную плату за такого рода экстренный вызов! Мне надо зарабатывать деньги». – «Неужели? Я думаю, вам лучше поговорить с моим мужем». – «Вы хотите, чтобы я показал ему крысу? Пожалуйста, куда вы хотите, чтобы я ее положил, сюда, на обеденный стол? Или, может быть, обратно за диван? Или на пианино?».
Так что мама достала чековую книжку и заплатила ему, и он забрал крысу и ушел, а на следующий день у нас появился совершенно новый холодильник.
На минуту наступила тишина, слегка неловкая, так как не было понятно, был ли это конец рассказа.
– Ну, вот и все. Конец. Не очень-то интересная история, – продолжала она, не давая Рут возможности ответить. – Она действительно глупая. Я не знаю, почему я ее вспомнила. Ну, была крыса, и мужчина ее пристрелил. Ну и что? Чего-то не хватает. Но я не знаю, чего именно. Я имею в виду – в чем конфликт?
– А мне очень понравилось. Твоя мать сначала бьется в истерике от крысы, а затем не хочет платить. Господи, я знаю таких людей.
– И я тоже, – свою мать.
– Может быть, тебе надо было больше расписать тему ее беспокойства о том, что соседи могли увидеть грузовик. Под социологическим углом. А кстати, соседи узнали?
– Да, Мильтон всем рассказал. Все его друзья пришли посмотреть на отверстия от пуль. Одно из них мы заштукатурили, а второе до сих пор еще там, в лепнине на стене.
– А кто-нибудь что-нибудь сказал?
– О да. Об этом все говорили, но ничего особенного. На самом деле у каждого есть своя крысиная история. Может быть, это интересная тема. Абсолютно все, кому бы отец ни поведал эту крысиную историю, в ответ рассказывали свои крысиные истории. Эти ветхие дома у воды… ничего не поделаешь.
– Это, наверное, то же самое, как у каждого есть свои тайные фантазии.
– Я хотела еще также написать о Филиппе. Но каждый раз, когда я пишу о сексе, получается какая-то ерунда. Знаешь, я никогда не делала это по-собачьи с Тедди. Мы пробовали многое, только не это. Но когда пытаешься об этом написать, выходит ужасно глупо. Когда ты занимаешься этим, тебе это кажется таким значительным, чисто физически, ну и мысленно тоже, нарушение табу, ты понимаешь, о чем я? Но об этом трудно писать. Нет подходящих слов, ну ты знаешь, что я имею в виду. Я имею в виду, что даже слово
