В организме все окажется в порядке, в этом Говор был уверен: проверяющие пилотов комиссии относятся к своему делу достаточно серьезно, а Рогов как-никак имел медицинскую визу в космос. Но, как и перед началом любого эксперимента, волнение не оставляло главу института, и он все кружил и кружил вокруг постамента, то и дело бросая косые взгляды на сотрудников, готовых принять человека, ставшего объектом исследований, и проделать с ним все необходимые процедуры, и поместить его в камере, а затем разойтись по своим местам, чтобы потом не отрывать взгляда от приборов в надежде первым увидеть то новое, что должны дать - и обязательно дадут - исследования; если не сегодня, то завтра или через месяц, но дадут. Дадут, и Говор теперь пытался угадать, кто же из сотрудников окажется этим первым, заметившим что-то существенное. И хотя он знал, что угадать это невозможно, и любой из людей был достоин такой удачи, Говор все же подходил к каждому и вглядывался в него, затем отводил взгляд и направлялся к следующему, что-то ворча.
Сотрудники старались выглядеть спокойными. Но то один, то другой из них бросал взгляд на мерцающий циферблат больших часов, а потом - на всякий случай - и на свои часы, к которым как-то больше было доверия. Все стрелки синхронно подвигались к одиннадцати, потом миновали их и заспешили к двенадцати, все убыстряя, казалось, ход. Серегин подошел к Говору и наклонился к его уху. Говор что-то коротко ответил. Серегин торопливо вышел, все проводили его глазами. В лаборатории стояла тишина, и поэтому был ясно слышен глухой шум машины у подъезда: это уехал Серегин. И тишина продолжалась, прерываемая только шарканьем шагов Говора.
- Он мог бы уже прийти, - не выдержав, проговорил старший оператор группы диагностов.
- Старый человек, - успокоил кто-то. - Может и опоздать.
- Говорят, он совсем не выглядит стариком.
- Но на самом-то деле он стар. С ним, наверное, трудно разговаривать...
- Ничего не трудно, - проворчал Говор. - С вами порой труднее.
И он резко повернулся к телефону. Но это вызывала всего лишь энергоцентраль.
- Возьмете ли вы, как предполагалось, свою мощность в двенадцать?
- Возьмем, - буркнул Говор. Он взглянул на часы. Оставалось совсем немного времени.
- Ничего, - сказал он. - Серегин привезет. Пусть на пять минут позже. В двенадцать включить все. Пока прогреем...
Он не закончил фразы и снова затоптался по полу, уже не имея больше сил отвести взгляд от циферблата. Оставалось две минуты.
