День, вечер, ночь, утро | страница 3



3. ДНЕМ. ГОРОД

Через час с небольшим Кира сошла с рейсового аграплана на аэродроме своего города и направилась домой пешком, избрав самый длинный путь.

В городе был праздник. Звездные экспедиции уходят не часто, и каждая из них - торжество не одних только улетевших. Все вышли на улицы. Жилища, начинавшиеся у земли мощным стволом и ветвившиеся наверху на множество отростков, медленно меняли краски. Плавно вращались площади, звучала музыка и везде танцевали люди. Взрывался фейерверк. Грудами лежали цветы; лепестки их налипали на подошвы, запах разносился далеко. Кира шла, погруженная в странные, непонятные до конца ей самой мысли и ощущения. Она не замечала, как люди протягивали ей руки, чтобы вовлечь ее, грустью выделявшуюся из остальных, в общее веселье. Потом руки опускались: ее узнавали, она была такой же, как на экранах, когда транслировался старт. Несколько раз с нею заговаривали. Она смутно понимала, что говорили о героизме Александра - и ее самой, отпустившей его и оставшейся в жизни одинокой, навсегда одинокой - подразумевалось, что никто не будет в силах вытеснить из ее сердца облик человека, чье имя будут с уважением произносить в столетиях. Кира торопливо кивала и улыбалась, потом уходила - кажется, не очень вежливо; люди при этом на мгновение ощущали себя виноватыми, хотя их вины в происшедшем не было. Кира шла, и запах раздавленных цветов провожал ее.

Затем она свернула с магистрали и углубилась в сеть улиц и улочек, до которых так и не докатилась еще волна реконструкции. Одно- и двухэтажные домики прятались в обширных садах, ожидая своего часа. Плоские кровли чередовались с острыми - плодом недавнего увлечения стариной; окна - то круглые, то стрельчатые, то просто квадратные - сменялись прозрачными стенами. Все архитектурные моды последних столетий демонстрировались здесь, как на выставке. Когда-то это развлекало Киру; Александр уверял даже, что многие ее проекты были навеяны этой мешаниной стилей. На самом же деле Кира, привыкнув, перестала замечать окружающее, и сейчас воспринимала многое с таким острым удивлением, словно оказалась здесь впервые.

Каблуки глухо ударяли о тротуар, а раньше они звенели четко. Но Кира не могла теперь идти так, как ходила, когда он был рядом. Лишь на миг она представила, что Александр опять вышагивает на расстоянии ладони; боль оказалась даже более сильной, чем можно было ожидать, и горькой на вкус. Наверное, так горьки бывают те яды, от которых ни люди, ни сама природа не изобрели противоядия, что не мешало людям подчас принимать их.