Обо всех поступках Мэнира Самре уже можно было говорить в прошедшем времени, хотя он был еще жив.
Сегодня Мэарит Самре, рыдая, сказала Вэдану, что брата забрали к кэцэрам. Предписание пришло три часа назад. Их отец, Чаар Самре, сразу отправился к Лиарегу, надеясь добиться отмены приговора. Но так и не вернулся до сих пор. Таким образом, Мэнир Самре теперь был обреченным, а Мэарит Самре – сестрой обреченного. Помимо неминуемой гибели подростка сегодня ночью, это имело и другие последствия, юридического характера.
Жителей первого города Цачеса крайне редко отдавали в уплату кровавой дани инопланетянам, сареасов еще реже, чем лерцев. Но все-таки серые балахоны обреченных практически любой из сареасов видел хотя бы раз в жизни, и не только в хронике. И Вэдан не был исключением.
Отца Вэдана, Аэнира Дарэнга, отдали кэцэрам тринадцать лет назад, то есть Вэдан был сыном обреченного. Как раз тогда Вэдану исполнилось десять лет, и он вошел в возраст, когда уже можно было заключать помолвки. Сареас Лиарег, возглавлявший Комитет по кэцэрам, предложил заключить помолвку между Вэданом и своей внучкой. Брак был выгодным со всех сторон, и ни Аэнир, отец Вэдана, ни его мать Маагелла не возражали. Но отказался сам Вэдан. Он учился с Кэйной Лиарег в одном классе, и она ему не нравилась.
Через месяц в дом Дарэнгов принесли серый балахон.
А в Соглашении с кэцэрами ясно говорилось, что родственники обреченных не могут заключать браки между собой. То есть сын обреченного Вэдан Дарэнг не мог жениться на сестре обреченного Мэарит Самре.
А именно это он и собирался сделать в ближайшем будущем.
Теперь же жизнь потеряла всякий смысл.
Да и просто по-человечески, Мэнира было жалко. Младшая сестра Вэдана, Гэдир, встречалась с Мэниром уже около года. То есть даже подумать о том, чтобы идти домой, где справляются двойные поминки, по отцу и Мэниру, было страшно.
Вэдан курил, смотрел на бесстрастный профиль памятника Шэдану Харбогадану. Легендарный воитель стоял в конце набережной и смотрел вдаль по течению Рарера, подняв руку в указующем жесте. «Можно дойти до последнего моря и вымыть в нем свои сапоги», думал Дарэнг. – «Но от самого себя убежать нельзя…».
На набережной, тихонько урча мотором, появился электромобиль. Набережная была пешеходной зоной. Но министр иностранных дел мог себе позволить пренебречь правилами. Впрочем, необходимо признать, что Инедирт делал это не так уж часто. Вэдан неожиданно ощутил странное спокойствие и почти что облегчение. К нему пришел тот, кого он очень давно ждал. Электромобиль остановился рядом со скамейкой, на которой сидел Вэдан. Пуленепробиваемое тонированное стекло опустилось.
