— Займись этим сегодня. Харин Маркл, кстати, собирался заглянуть к тебе попозже.
Керис снова склонилась над кошкой.
— Чего ради? — Она увидела блоху среди меха и поймала ее на смазанный свиным салом палец.
Фирл раздраженно махнул рукой:
— Он тобой интересуется, вот ради чего. Проклятие Хаосу, Керис, я что, должен все тебе разжевывать?
— Нет. — Разделавшись с блохой, девушка подняла глаза на брата. — Но, может быть, мне стоит кое-что разжевать для тебя, Фирл. Я не интересуюсь Харином Марклом. — Она сняла кошку с колен и стала мыть руки под струей из насоса.
— Ну, тогда тебе лучше начать интересоваться, — резко бросил Фирл.
Керис повернулась к брату с бесстрастным лицом:
— Прошу прощения?
— Я одобряю его намерения.
— Одобряешь его намерения? Это еще что? Да у тебя мозги стали мечеными, Фирл Кейлен! Ты что, забыл, что я пока еще не круглая сирота? Может быть, в каких-то отношениях я по Закону и являюсь твоей подопечной, но глава семьи — мама. И не твое дело, чьи ухаживания я соглашусь принять. Откуда вдруг такой интерес к тому, чтобы выдать меня замуж? Да мне и непонятно, чего это Харин мной заинтересовался — я никогда ему не нравилась.
Под пристальным взглядом сестры Фирл слегка покраснел.
— Провалиться мне на месте, — наконец прошептала девушка, — ты рассказал ему о моем приданом, верно?
Родители Керис скопили за многие годы пятьдесят золотых для дочери. На этом настояла Шейли, хотя другие деревенские девушки получали обычно два золотых в придачу к набору требующихся в хозяйстве предметов — по списку, установленному Законом.
Керис посмотрела на мать, жалея, что разговор происходит в ее присутствии. Шейли казалась совсем обессиленной, погруженной в свое горе и боль. Случайное замечание мистрис Поттл о младенце, которого отобрала у Кейленов церковь, только ухудшило дело. Шейли явно приходилось делать усилие, чтобы следить за спором, на лбу у нее выступили капли пота.
— Ну и что, если я случайно упомянул о твоем приданом! — воинственно заявил Фирл.
— А ты-то что от этого выигрываешь, Фирл?
— Харину нужен капитал, — пожал плечами тот. Разговор, казалось Керис, становился бессмысленным.
— Капитал для чего? — Фирл смущенно посмотрел на мать.
— Ладно, все равно скоро узнаете. Мы собираемся превратить лавку в придорожную таверну для паломников.
Керис вытаращила на брата глаза, не сразу даже сообразив, какие следствия вытекают из столь неожиданной новости.
Шейли с трудом попыталась приподняться на постели и запротестовала:
